С «вагнеровцами» мы провели 6 суток: истории беженцев, прибывших в Свердловск

Мало кто мог предположить, что когда генассамблеей ООН 20 июня был установлен  День беженцев, об этой дате вспомнят и в нашем городе. В связи с военными действиями 2014 года, некоторые свердловчане  были вынуждены покидать родные дома, а вот в 2022-м  город стал убежищем для тех, кто по той же причине в страхе и панике оставил свое жилье или то, что от него осталось. В преддверие этого дня беженцы из Артемовска, Харькова и Горловки, которые нашли временный приют в Свердловске, рассказали свои истории.

«Не бросайте нас!»

– В начале боевых действий мы понимали, что в Артемовске будет сложно, –  делится свежими воспоминаниями Игорь Владимирович. – Однако тем, кто по тем или иным причинам не выехал из города, было не просто сложно – это был сущий ад! Мы жили на самой последней точке перед линией соприкосновения, так что прилетало к нам немало. Обстрелы были каждый день, поэтому среди мирного населения вскоре появились не только раненые, но и убитые. Я уверен в том, что в этих жертвах виноваты украинские войска, потому что родился и жил в Артемовске, и знаю все его окраины. Все знали их дислокации, потому что еще работала  телефонная связь. После обстрелов обязательно появлялась пресса, как украинская, так и иностранная, но мы не верили тому, что было там написано.  В начале войны украинскими военными была уничтожена восточная часть города: просто ночью взяли территорию в «коробочку» и минометами обстреляли вместе с людьми. Об этом я хорошо знаю, потому что там жил мой брат, и мы общались по телефону.

Игорь: «Единственный груз – Лада»

В ночь с  5 на  6 апреля в наш дом попал танковый снаряд. К тому времени жена уже перебралась в погреб, а я еще ночевал в доме.  Я остался цел лишь потому, что был в гардеробной, это «слепая» комната, то есть без окон. Когда прибежал к жене, то увидел, что ляда в погребе захлопнулась, и  была засыпана кирпичом. Я ее откопал. Оля не поняла, что вообще случилось. После этого я собирался идти на прежнее место, но жена все-таки уговорила меня спуститься в погреб. И в ту же ночь прилетело снова, как раз в гардеробную. Мы еще не понимали, что это попало в наш дом, а соседи уже сбежались, кричат: «У вас крыша горит!». У меня был огнетушитель (принес с работы), так что пожар удалось потушить. После этого прятались в чужом погребе. Но и то место оказалось таким же небезопасным. Вскоре туда прилетела «Точка -У». На месте взрыва, от которого нас отделял гараж, образовалась яма 8 метров в глубину и 4 в диаметре. Вскоре в наш дом прилетел фугас, и в этот раз я тушил огонь огородной землей, но тщетно: пришлось просто наблюдать, как догорает мой дом, автомобиль,  гараж. После этого лупили из танков вдоль улицы. Когда начался штурм, и наконец-то зашел ЧВК «Вагнер», наши женщины ребят встречали просто истерикой, причитая: «Не уходите, не бросайте нас!». Они были на площади двое суток, за это время у них убило двоих, многие из них были ранены.

В это время ребята вели минометно-танковый огонь, но через двое суток они ушли, продвинувшись дальше.  «Вагнеровцами» нас пугали с прошлого года, рассказывали про их «кровожадность». Мы пробыли вместе и общались с этими людьми 6 суток – хлопцы это просто золотые! А «кровожадными» они стали потому, что противников, которые составляют массу вооруженных обколотых и обкуренных наемников (поляки, французы), они уничтожают сотнями.

Мы ушли 10 мая.  Хотя супруга и пыталась собрать сумку, с собой получилось взять только паспорта и телефоны, да одежду, что была на нас. Еще забрали кошку. Мы вышли в 5 часов утра, когда штурмовики пошли дальше.  Дождались пока улетят дроны, и огородами добрались до точки дислокации, которую указали ребята. Несмотря на то, что располагалась она метрах в 100, добраться было не так просто – ведь вся местность была усеяна осколками и неразорвавшимися снарядами. Под ногами лежал мертвый человек, а точнее – половина туловища. Когда мы прибежали на место, попросил о помощи. Нас затащили в подвал, но мы сказали, что за нами идут еще трое. Я выскочил из подвала, не стесняясь в выражениях, кричу: «Света, где вы ходите?! Вашу …!». Только они вышли на асфальтированную дорогу, а вернее то, что от нее осталось, метрах в тридцати от них ударил снаряд. Соседи, наверное, родились в рубашках, потому что никого даже не зацепило!

Недели за две до этого ранило соседа, правда, он вел себя глупо: снимал все взрывы. А ведь в это время летело столько осколков, так что ему разбило телефон и два пальца пробило до костей. Он обратился к украинским военным, но помощи не получил. После чего решил идти в сторону фронта, я его отговаривал, считая это верной гибелью. Но он не послушался. Дальнейшей его судьбы я не знаю, и думаю, что вряд ли узнаю.

Мы решили ехать в Свердловск. Несмотря на то, что  родной брат жены умер в прошлом году, нас радушно приняла его вдова. Сюда мы добирались 8 суток. А мой брат погиб в Артемовске. Это мы выяснили, когда появилась возможность связаться с племянником. В Артемовске у меня остались могилы родных: родители, дочь (умерла в 2020 году), а теперь еще и брат. Так что в родной город буду возвращаться.

«Внимание, черепаха»

– Мы приехали из Харьковской области, – делится воспоминаниями Алина. – С 1992 года я жила в Харькове. Но когда началась острая военная фаза, мы с детьми переехали к родителям в Купянск, и там я устроилась на работу в банк. Я из тех, кто своими глазами видел, как 24 февраля украинские войска вышли из Купянска и вошли российские. Все произошло тихо и спокойно, даже кирпич с места не сдвинулся. А вот когда в сентябре Украина стала возвращаться, начались бомбежки. 8 сентября город закрыли, мы не вышли на работу, вся семья двое суток просидела в погребе, и на третьи сутки было принято решение выехать. Страшны были не только обстрелы, но и вернувшаяся украинская власть. Ведь, по полученной мной информации, тем, кто не успел выехать, в зависимости от занимаемой должности, давали или 15 лет, или расстреливали без суда и следствия. Я работала в банке, а мама вообще в органах самоуправления, так что мы серьезно рисковали. Из деревни нас ехало 5 машин, это были  учителя, директор школы, главный ветеринар, лесничий. Добирались мы двое суток, целый день простояли на границе между ДНР и ЛНР, потому что для дальнейшего проезда нужен был пропуск.

Направление было только Сватово-Старобельск, а по пути решился вопрос, что мы едем в Бирюково.  Нас позвали люди, которые для нас давно стали родными  – это друг моего брата и его родня. Тетя Валя сказала: «Ничего не выдумывайте, мы вас ждем!». Так что с сентября мы живем в квартире его родителей. Собрались мы за 20 минут, поэтому приехали в одних спортивных костюмах. Здесь нас приютили, а пока мы ехали, даже еду в холодильник принесли.

Дети пугались каждого стука, и по прибытии сюда мы все заболели. Однако теперь у нас новая жизнь.  Свердловск мне понравился: хороший городок, чем-то похож на Купянск. Мне предоставили работу по специальности, я сотрудник Промсвязьбанка.  В семье я работаю одна. Папа пенсионер, мама только успела подготовить документы, но как только открылся Пенсионный фонд, началось наступление украинских войск.

Рената и Ариадна пошли  в поселковую школу, влились в коллектив, нашли новых друзей. Когда я «заикнулась» о переезде в город, поближе к работе, наткнулась на категоричный протест. Я уезжаю на 7.00, а с работы меня забирает папа. Если мне повезет, то домой  я  возвращаюсь в полседьмого. Дети, спасибо родителям, на их попечении. Маме и папе хочется вернуться назад,  в дом,  который они построили своими руками. Как человек, который провел большую часть жизни в Харькове, хочу вернуться в этот город, но понимаю, что в ближайшее время мне это не светит, да и стоит ли? Друзей раскидало кого куда: в Москву, Воронеж, Чебоксары, но есть и те, кто остались в Украине. За то, что они не оборвали общение со мной, я называю их бесстрашными. Они помнят мой номер наизусть и сразу удаляют переписку. Моя кума осталась в Харькове, и в мою комнату смогла попасть через 11 месяцев. И каким же было наше удивление, когда ей навстречу из-за шкафа выползла наша черепаха: «Стаська ваша – жива!».  Помните, как в советском фильме «Внимание, черепаха», рептилию спасли буквально из-под гусениц танка?

«… Не в обиде!»

– Родом я из поселка Бирюково, – рассказывает Алла. – Но 10 лет назад  судьба занесла меня в Горловку.  Там вышла замуж, родила детей. В связи с военной обстановкой, пришлось вернуться на Родину.  Мы выехали в марте прошлого года, потому что обстрелы не прекращались. У старшей дочки часто бывают подвывихи в локтевых суставах. Когда мы приехали в травмпункт городской больницы, в коридоре лежали гражданские люди – один без ноги, другой с распоротым животом. Я отвернула ребенка к себе лицом, чтобы она этого не видела. Это было последней каплей нашего терпения. Нас на машине вывозил свекор. Везде были жуткие обстрелы, поэтому мы ехали объездными путями. Было страшно, особенно за детей.  За день до этого мы изучали, в каких населенных пунктах идут  менее интенсивные бои. Ехали через Шахтерск, Торез.  Но обстрелы и там не прекращались, было такое впечатление, что рядом с машиной катится огромный камень: «Бам! Бам!».  Несмотря на то, что расстояние от Горловки до Бирюково 160 километров, дорога заняла 8 часов.  Нам приходилось объезжать, возвращаться. Родители нас привезли, но уехали назад, потому что они не хотят бросать дом.

Алла: «Я дома!»

Мы приехали к маме, дом у нее двухэтажный, но и людей проживает достаточно.  На первом этаже одна комната, и там расположилась наша семья из четырех человек, а на втором брат с женой и маленьким ребенком,  и мама. Конечно же, всем неудобно, но как говорится, в тесноте, да не в обиде! Сейчас лето, никого в доме не застанешь, а вот зимой было сложно. Муж через интернет работает в техподдержке, и ситуация такая: он сидит в наушниках, отвечает на звонки, а рядом дети шумят.

Многие местные уже получают российские пособия на детей, а у нас не выходит. Чтобы оформить документы, нужно ехать в Горловку за справками, под обстрелы.  Но все эти поездки требуют финансовых затрат. Конечно же, я пошла на подработку в местное кафе. По образованию я учитель-логопед, спецпсихолог, так что в августе буду стараться устроиться по специальности. На семейном совете мы решили, что останемся здесь.

Мирослава Солодова

***

Больше новостей — в Telegram-канале «Твой город»