Пятница 13-е. Не так он и страшен...

В преддверии 13 числа, которое выпадает на пятницу, часто люди вспоминают мистические истории, которые приключились с ними или кем-то другим. Такие рассказы передаются из поколения в поколение, часто обрастая неожиданными подробностями новых рассказчиков. Одну из таких историй, произошедших в одном из сел Свердловского района в начале 40-х годов, мы предлагаем читателям «Твой город».

Тяжелый трудовой день сельская молодежь заканчивала весело. Когда после нудных посиделок и обмена новостями старшее поколение, с наступлением темноты, зевая, расходилось по домам, молодежь только собиралась «на гульки». И с приходом прохладного летнего вечера для них начиналась другая, более интересная жизнь. Во время ночных гуляний парни и девчата не только влюблялись и определялись в паре. Они общались, пели (баянист в ту пору был центром компании), лихо обносили хозяйские сады. Рано наступавшая темнота в довоенном селе заметно добавляла смелости. Несмотря на усталость, парни и девчата часто приходили домой под утро. Сплоченная общими интересами, компания состояла из двух групп, которые жили в одном селе, но по разные стороны старого кладбища. Пересекая последнее пристанище мертвых, узкая тропинка соединяла живой нитью отдаленные части населенного пункта. Выстраиваясь в одну линию, молодежь, не думая о спокойствии умерших, весело проходила этот участок пути. Звуки баяна и девичий смех громко разносились над залитым лунным светом некрополем.

Мертвым было уже все равно, а вот живых такая активность явно возмущала. «С песнями по кладбищу! Хоть бы Бога побоялись!» - ворчали набожные старушки. А вот отец шестерых детей, обладавший, как в последствии выяснилось, недюжинной фантазией, имени которого почти никто не знал, а все село обращалось к нему по кличке (назовем его Шубин), по-своему решил проучить подрастающее поколение...

- Смотрите, что это? - повела рукой, настороженно всматриваясь в темноту, одна из девчат.

Люди застыли, скованные страхом, и громкие разговоры мгновенно перешли на еле слышный шепот.

- Ой, там кто-то в белом сидит! - тихо вскрикнула другая, и бросилась наутек. Ее паникой заразились все. Отдышавшись на другом конце села, участники спринтерского забега по кладбищу, не жалея красок, начали наперебой рассказывать друг дружке увиденное. В обмене мнениями участвовали даже те, кто вообще не успел ничего рассмотреть – у страха, как известно, глаза велики. Наспех распрощавшись, жители пункта В быстро разбежались по домам, а вот жители пункта А, незаметно осеняя себя крестным знамением (комсомольцы же!), безмолвной толпой, ступая на цыпочках, отправились в обратный путь. «Смотри, сидит!», - послышался шепот в толпе.

- Это, наверное, чей-то дух....

Гуляние следующего дня проходило не так активно: песни были не такими звонкими, а шутки – не такими острыми, провожающих уменьшилось вполовину. По кладбищу проходили бесшумно. Заметив силуэт в белом, резко прибавили ходу, но не бежали.

Так продолжалось почти все лето. Дух их не трогал, только периодически менял место дислокации, оставаясь всегда в поле зрения проходящих. Весело и шумно гуляющая молодежь за один день (а точнее – ночь) научилась ходить через кладбище тихо и быстро.

Но вот в один из дней это равновесие было нарушено. Из-за старого дерева показался и поплыл навстречу толпе белый силуэт. Он был почти в два раза выше человеческого роста. Трепетание на ветру белого савана наводило на людей животный ужас. Забыв нормы человеческой морали, перепрыгивая через каменные надгробия, охваченная истерией толпа с диким визгом напролом помчалась с кладбища. Подхватив под руку гармонь, Сашка-баянист споткнулся о корягу и упал у сиреневого куста. Поднимаясь, он с ужасом заметил, что привидение движется прямо на него. Прикрываясь гармонью, со спасительной мыслью он забился под сиреневый куст. Страх сковал тело – сил подняться не было. Выбранной жертве оставалось только ждать расправы, которую приготовили для него потусторонние силы. «Почему я? За какие прегрешения?» - беспорядочно пульсировали мысли, но именно в этот момент у него хватило мужества посмотреть опасности в лицо. Цепляясь за ветви рослых деревьев, огромное привидение быстро сокращало между ними расстояние какой-то тяжелой земной поступью. С каждым шагом таял его эфемерный образ, и вскоре взгляду предстали торчащие из-под савана деревянные ноги. «Ну, пусть это дух, пусть привидение, но почему у него деревянные ноги?» - робко стучалась в сознание логика. Когда движущийся объект приблизился вплотную, переборов оцепенение, наперекор страху, дрожащая рука лежавшего на земле баяниста потянулась к ноге привидения. Крепко схватившись за деревяшку, он резко потянул ее на себя. Послышался глухой грохот падающего тела, которое на понятном языке громко выкрикнуло: «Ой!», и начало суетно копошиться, запутавшись в белой материи. Быстро осмелевший баянист с любопытством начал энергично вытряхивать из длинного белого мешка источник своих страхов. Сначала по одной на землю выпали две деревянные ходули, а после этого, барахтаясь в складках ткани, из мешка, сшитого из старых простын е й , вывалился тощий мужчина. Схватив за воротник полотняной сорочки, баянист подтянул его к себе и уставился в лицо. Опознание преступника превзошло все ожидания: перед ним, виновато ссутулив плечи, стоял его сосед, и невнятно что-то лопотал.

- Шубин! - изумленно протянул Сашка. Хлопцы, сюда, я Шубина поймал!

Играя мускулами, крепкие сельские ребята плотным кольцом окружили испуганно озиравшегося горе-юмориста.

- Хлопцы, только не бейте! - вступились девчата.

Окидывая взглядом жалкое создание, обозленные парни не нашли места, где можно разгуляться кулакам, но оставлять такие проделки безнаказанно никто не собирался. Они резво схватили на руки своего обидчика, и потащили в сторону глубокого оврага. В свете утренних сумерек плотные заросли сверху выглядели, как мягкая зеленая перина. Но воспитательная молодежная программа не предусматривала по отношению к нему никаких благ.

Несмотря на робкий протест, они сдернули с Шубина латаные штаны, и, раскачав за руки и ноги, бросили в овраг. Как тряпичная кукла, полетел он вниз, с треском проваливаясь в колючие заросли, и с воплями был поглощен дремучим терновником. До самого утра он барахтался в непролазной чаще. Сбежавшиеся на его крики селяне, чтобы вызволить «привидение» из плена, были вынуждены несколько часов рубить просеку. Ссадины от терновых колючек Шубин лечил долго, и месяц спустя, выйдя из больницы, отвечая на расспросы соседки, любитель острых ощущений изумленно развел руками.

- Кума, я же пошутил, а они... Ну и молодежь пошла...