Семья Найловец из Свердловска: о тех, кто сумел воспитать 31 ребёнка

Фамилия Найловец стала известной широкому кругу свердловчан благодаря тому, что Борис и Наталья с завидной регулярностью приумножают свою семью. При том, что биологически родных детей у них только двое, вместе с родителями семейство с недавнего времени составляет уже 31 человек! Поэтому на страницах газет и телевидении они нередкие гости. Официальная передача 29 по счету ребенка прошла 29 марта текущего года и, как оказалось, на 29 годовщину их свадьбы.

Впервые я познакомилась с Натальей в центре социально-­психологической реабилитации несовершеннолетних несколько лет назад. Наша беседа была случайной и короткой, как говорится, на бегу, но энергетика молодой женщины, ее позитив и уверенность в лучшее оставили впечатление надолго. Теперь, когда количество членов семьи достигло, казалось бы, немыслимых цифр, мы решили спросить у многодетной мамы от том, как они справляются, как живут.

Нынешняя встреча, по предложению Натальи, состоялась в городской квартире, где дети собираются после уроков, чтобы вместе с родителями поехать домой, в поселок Шахтерский. Также в этих стенах при необходимости организовывается импровизированный «лазарет». Это место можно назвать их перевалочной базой. В 9 утра родители встречаются здесь, когда развезут детей по школам, делают вдох­-выдох и продолжают решать большие и маленькие каждодневные проблемы.

– Наташа, расскажите, как по­явились «тройняшки»?

– О том, что моя семья будет такой большой, я никогда не думала, даже если бы кто-­то сказал такое, я бы снисходительно улыбнулась. Но в определенный момент мы с Борисом стали пытаться спасти брошенных детей. Четвертый ребенок – как определенная граница, после него уже не страшно и не важно, сколько их будет. Мы считаем себя обычными, но люди по­-разному расценивают: некоторые говорят, что нам памятники при жизни нужно ставить. А другие – что все это происходит ради выплат от государства.

«Вы нас не захотите, нас никто не хочет, нас очень много», – сказала мне при встрече маленькая Дарина, жившая тогда в приюте. Эта фраза за душу взяла, я стала советоваться с мужем, чтобы забрать троих к себе, а он молчит, думает, а после: «Не знаю. Тяжело будет». Так у нас появились маленькие Дарина, Данил и 14­-летняя Диана, которую, следуя мудрости: «До семи лет ребенка целуй, до 14 – воспитывай, а после стань другом», нужно успеть расцеловать, воспитать и стать ей другом в кратчайшие сроки.

– Сколько детей сейчас живут вместе с вами?

– Сейчас с нами 16 детей, пятнадцать из них несовершеннолетние – учатся в колледже, лицее и школах, Шахтерской и №8, а также гимназии №1. Мы с мужем крутимся целый день: привез­-отвез на кружки, спасибо, что из школы сами научились приходить. К сожалению, наши дети воспринимаются окружающими не всегда адекватно. Меня это всегда обижает и удивляет: чем наши отличаются от других? Если видим, что ребенок не ужился в коллективе или не нашел общий язык с классным руководителем, переводим в другую школу.

Наш разговор прервала малышка, сообщив, что она уезжает с папой на занятия в театральное отделение, забрав костюмы для выступления.

– Все началось с моего племянника в 90­-х, – продолжает Наталья, – который только на шесть лет был младше меня. Мы хотели отдать его в интернат, но там намекнули, что своих кормить нечем. Вопрос решился сам собой, муж сказал: «Тарелку борща будем делить на троих». Каждый последующий ребенок для нас – ответственность и страх. Всегда стоит вопрос: как мы уживемся? Мы перестраиваемся под детей, они под нас.

«Новенькие», три Д: Диана, Данил и Дарина

Ребенок, будущий взрослый человек – индивидуальность, и мы ищем возможности, как к нему достучаться. Всегда совещаемся – как быть в сложных ситуациях, перечисляем варианты и находим оптимальный. У меня 18-­летней был хороший наставник: если пообещала что-­то детям – сделай, слово сдержи. Они будут знать, что слова не пустые, а если не можешь сделать – не обещай.

После племянника пришла соседская девочка, Алене тогда исполнилось 11, мы ее нянчили с полутора лет. Когда захотели взять мальчика, нам посоветовали этого не делать: у ребенка было 26 побегов из интерната. Нам стало интересно: почему дети бегут? Не от хорошего же? Решили все же попробовать, но снова нас отговаривали – у ребенка была сестричка, и, оказывается, их дважды возвращали из приемных семей. В итоге выросли они у нас нормальными людьми, подарили нам троих внуков из семи. Кстати, старшей внучке 22 года.

– Расскажите, как распределяются обязанности среди детей?

– Дети все послушные, но бывает, что покажут характер, а когда-­то я покажу свой. Наверное, было бы плохо, если без характера, или был бы безотказен, как робот. Проблемы такие же, как у всех, но с учетом, что наши дети считаются самыми трудными в городе (отказнички), шкодят по-­разному: горит ванная после их опытов, ломаются дорогущие игрушки. Есть хитрость, вранье, и здесь важно успеть это понять и сразу отреагировать, но это не страшно. Как и то, что один из сыновей, четыре года живущий в семье, никак не приучится к тому, что нужно раздеться, искупаться, перед тем как ложиться спать. Все со временем встанет на свои места.

Стараемся приучить к порядку в жизни, начиная с его черновика, тетради, портфеля, шкафа. У него тогда всегда в жизни все будет складываться. Каждый должен знать свои обязанности по дому. За стирку (две стиральных машинки) ответственная 16-­летняя Вика, она моя правая рука. Однажды мы поняли, что учеба ей не дается, решили – будем растить хорошую хозяюшку. В тот момент, когда меня нет дома, она готовит обед, распределяет обязанности среди детей. Это, может, и неправильно, но однажды Саша стал дежурным по кухне – из-­за того, что никак не реагировал на мои многочисленные просьбы. Раз не захотел делать то, о чем просила, решила «лечить» трудотерапией. Загрузить и разгрузить посудомоечную машину – на этом участке свой ответственный. Для такой толпы, как у нас, дворик, в котором живем, кажется небольшим: каждый взял по небольшому участку – и порядок. А вот в консервации посильное участие принимают все. На костре приготавливаем 60 бутылей огурцов, 120 полуторалитровых банок салата с рисом, около 100 – лечо, по 80 пол­литровых баночек варенья.

Если первые группы детей увлекались вышиванием (даже мальчики), выкладывали камушками картины, нынешние дети хотят заниматься работой, которая может принести прибыль. Мы делаем зимними вечерами со старшими девочками своими руками мыло. А вообще дети воспитаны так, что их удивляет ситуация, когда мама моет полы, а ребенок лежит на диване. Мальчики привыкли открывать мне двери, знаю, что, когда вырастут, будут так делать в отношении женщин. Мы не разрешаем им скандалить, все конфликты пресекаем в зародыше, я говорю: «Ша!». И сразу все по местам. Иногда так могут успокоить старшие дети, а вот папа для всех добрячок. Еще проблема теперь стоит в том, что мест в двух машинах только на 14 человек, а нас больше. Ежегодная поездка в Крым стоит под вопросом.

– В чем заключается воспитание?

– Я в семье была одна, родители развелись, когда мне было полтора годика, и я росла с бабушкой, у нее было 11 детей.

В нашей семье 80 процентов детей брошены опекунами и родственниками по два раза. Что может ребенок сделать такого, чтобы отдать его назад? К тем, кто берет и возвращает, у меня только три вопроса: зачем, почему и как теперь жить будешь? Ведь ребенок тебя принял, назвал святыми словами «мама» и «папа». Как сложно представить себя на месте каждого маленького человечка, и как это иногда необходимо.

Однажды я была свидетелем того, как в интернат возвращали девочку – это страшная картина: малышка так просила ее не отдавать, а мужчина стальным голосом произнес: «Вика, гулять!», при этом небрежно отстраняя девочку от себя кистью. В тот момент, когда по законодательству нам нельзя было иметь больше 12 детей, мы узнали, что шестилетнего мальчика его последние опекуны умудрились просто бросить под дверью приюта вместе с сумкой. И уехали. Этот малыш успел к этому времени увидеть три предательства в жизни. Как много нужно было нашего тепла и внимания, чтобы ребенок поверил нам еще во время предварительного опекунства. По-­настоящему дети успокаиваются только тогда, когда попадают в семью. А чтобы поверили, нужно каждый день доказывать, что мы любим, что мы с ними навсегда. Все воспитание идет произвольно, по наитию. В 14 лет переходят на фамилию Найловец и даже отчество берут.

– Откуда берутся силы и в чем смысл жизни?

– Считаю, чтобы все успевать, надо жить на позитиве. Много времени занимает переделка документов по стандартам РФ, хотя службы способствуют, но некоторым нашим чиновникам нужно внимательно вчитываться в законы и относиться индивидуально к каждому посетителю. Но я знаю, что когда-­то закончится эта бумажная история, и эта позитивная нотка дает сил идти дальше.

Смысл жизни – в детях, мы стараемся, чтобы им всего было достаточно: вещей, удовольствий, душевного тепла и внимания. Делаем все, чтобы быть с ними на одной волне, если нужно слушать «Раммштайн» – будем! Наверное, помогать детям – это наша миссия. А самым лучшим итогом воспитания будет будущее, в котором наши дети не повторят ошибок своих родителей. Став взрослыми, они устраиваются в жизни, становятся достойными людьми, приезжают, пишут, звонят и даже помогают деньгами. Сейчас мы гордимся своими детьми. Мы рады, что наша цель воспитать достойных, уверенных в себе людей, пока достигается.

Р.S. «Мама, я не буду фотографироваться, а то получусь, как бомжатка», – одна из дочерей отказывалась фотографироваться из-­за того, что нарощенные ресницы были не в идеальном порядке. Мама нашла правильные слова, чтобы успокоить девочку, а я удивлялась и улыбалась ситуации. На обратной дороге, уже в машине, спросила у Бориса его мнение о том, что дорогостоящие ресницы и маникюр у девочек­-подростков, как и у жены, Натальи. Он ответил просто: «Мне все равно, главное, чтобы они были красивее всех!».

Надежда Константинова

***

Больше новостей — в Telegram-канале «Твой город»