Бояться принято видимого противника…

«В 1987 году, через год после Чернобыльской аварии, я был призван от военкомата на военные сборы. Через сутки,13 апреля, взявшись за руки, мы с женой Светланой Сергеевной шли по городу, по разные стороны высокого сугроба (автобусы не ходили). Всю дорогу на ст. Должанской она тихонько плакала. Знала, куда нас направляют. И не зря волновалась – ровно через месяц у меня начались первые проблемы со здоровьем

Я был лейтенантом медицинской службы, давал присягу: должен отвечать за свой долг, поэтому вопрос, ехать ли, не стоял. Привезли нас в с. Араное, где переодели, определили в химбатальон. Жили в вагончиках, в моем подчинении было около 150 человек. Ежедневно, в течение 45 суток, задачей было: создавать бригады по дезактивации, и сопровождать их по дороге на ЧАЭС. Ребята работали на крыше, в здании и на территории. Дозиметры у каждого на теле располагались в районе груди, пояса и сапог. И как только дозиметристы определяли фиксированную дозу (25 рентген) облучения, в зону больше не пускали. Ежедневно, без выходных, более 10 тысяч человек заступали на работу. Была четкая отлаженность и организованность, каждый занимался своим делом. Страшно не было – вокруг стояла цветущая, шикарная зелень, и мы не осознавали опасности. Хотя рыжая хвоя леса и коты, похожие на львов, упитанные, а туловище их было лысым, удивляли. Еще удивил г. Припять, где все окружающее было странным: на веревке висит белье, где-то открыта дверь на балконе, пыльные машины на стоянке, но ни единой живой души. И зловещая тишина! Ни людей, ни домашних животных – мертвый город!

Курить, принимать еду на станции было категорически запрещено, но люди, не понимая всего ужаса, нарушали потихоньку. Рядом с нашим стоял сибирский военный округ, где двухметровые «здоровые» военнослужащие падали в обморок. После увиденного мы невольно стали задумываться о последствиях.

Сила воли у меня всегда была

Родился и вырос в г. Белгороде, родители были простыми служащими, уже к старшим классам я знал, для чего мне надо хорошо учиться. Для того, чтобы стать врачом и вылечить своего отца, Василия Ивановича, инвалида войны, который часто болел. Позже я понял, что некоторые болезни не лечатся…

Отслужил срочную службу на Урале под г. Свердловск (ныне Екатеринбург) в ракетных войсках. Был перворазрядником по вольной борьбе. Поступил и закончил Харьковский мединститут в 1985 году. Первая столица Украины – город соблазнов. А мне, парню из периферии, всего хотелось: и на концерт, и одеться, поэтому на выходных разгружал вагоны, зарабатывая к стипендии.

Надейся только на себя

С женой (а она тоже врач) мы приехали в родной теперь г. Свердловск, отработать по направлению 3 года. Работал рядовым врачом, и в одном учреждении проработал 34 года. А тогда – всего через 4 рабочих дня, по звонку матери, я вернулся на Родину. 5 августа в г. Белгороде гуляет народ, празднует годовщину освобождения от фашистов, а в реанимации на моих руках умирал отец, ему было только 56 лет. Отца очень любил, и слез горя не скрывал. Теперь стараюсь быть таким же для своего сына.

Надеялся я в жизни только на себя, ведь надо было для семьи «копеечку» зарабатывать. Поэтому первое время пришлось подрабатывать в медучилище преподавателем. Жили мы в общежитии в 12 м2 комнате.

Девочки такие хитрые!

Свою жену я встретил в общежитии института. Она была с светлой косой, скромная, стеснительная, привлекла мое внимание. Любовь к ней за всю жизнь не остыла. Она – женщина, которая всегда была и остается мудрой, грамотной, интересной. Но для каждой семьи важна любовь. Мы понимаем друг друга с полуслова, полувзгляда. Все решения в семейной жизни (а это 38 лет) мы обсуждали вместе. Но как интересно получается: вроде бы, ты решил все так, как считаешь правильным. А потом посмотришь, а вышло-то все так, как хотела она! И признаем про себя тихонько, что жена все чертовски правильно сделала.

Я рыбак

Ничто человеческое не чуждо – как же отказаться от запотевшей рюмки, под ушицу из рыбы, которую сами наловили? Мы едем на рыбалку, отдыхать душой, проверенным мужским коллективом.

Самый большой улов – сазанчик около 2 кг, крупнее не ловил. Но для этого удовольствия я могу просидеть по 12 часов кряду. Сын до 10 лет не понимал этого удовольствия, а сейчас он фанатично увлечен рыбалкой.

О работе

Мы контролируем все лечебные учреждения в городе и районе, проводим противоэпидемические мероприятия на вверенной нам территории. Но прежде чем контролировать, должны знать работу изнутри. Этому учусь всю жизнь. Нужно требовать, но и с пониманием подходить к тем, кого контролируем. Ведь медицина сейчас финансируется практически по остаточному принципу. Нужно различать нежелание с невозможностью выполнять свои прямые обязанности.

Я уважаю труд всех санитарок и медсестер, зная об этом не понаслышке, жалею их. Студентом пришлось быть санитаром и фельдшером. Сейчас наполняемость кадрами низкая по всей Республике. Поэтому девчонкам, которые остались в профессии, надо при жизни памятник ставить. Они любят свою работу, самоотверженны, пунктуальны, принципиальны».

Мой собеседник огорчен нынешним политическим положением. Но на вопрос, что радует, Василий Васильевич расплылся в широкой улыбке, и, набрав в легкие побольше воздуха, произнес: «ВНУКИ! Это все! В них я вижу частичку каждого из взрослого поколения нашей семьи и себя, конечно. Например, младшая внучка – сгусток энергии. Ее глаза – искры, в которых написано слово: «Шкода». Она в центре внимания, и так должно быть. Внуки дают нам СЧАСТЬЕ! Благодаря им, наша жизнь продолжается, не стоит на месте»!

Надежда Коломиец

Больше интересной информации в газете "Восточный экспресс".