Учитель Людмила Гонтарева рассказала об уровне грамотности краснодонцев и программе преподавания русского языка в школах ЛНР

22 августа был опубликован Указ «О Совете при Президенте Российской Федерации по реализации государственной политики в сфере поддержки русского языка и языков народов Российской Федерации», в состав которого была включена Людмила Гонтарева – учитель русского языка и литературы Краснодонской средней школы № 24 имени Ивана Туркенича.

Людмила Гонтарева согласилась ответить на вопросы нашего корреспондента и рассказала о своей профессиональной деятельности, а также поделилась своими наблюдениями об уровне грамотности жителей Краснодона и идеями того, что именно нужно изменить в программе преподавания русского языка и литературы.

– Я родилась в Краснодоне. Закончила краснодонскую школу № 1, потом луганский пединститут, долгое время работала в школе № 9. Потом перешла на должность методиста по воспитательной работе. Какое-­то время работала в администрации и уже оттуда снова вернулась в школу, потому что поняла, что меня больше привлекает работа с детьми.

– Все просто – потому что люблю русский язык и литературу. Когда в 90­е годы поступала в пединститут, набирали одну группу по русскому языку и сразу три украинских. Попасть в них было проще, и мне все советовали так поступить. Для меня особой разницы не было, я одинаково хорошо владею и русским, и украинским, но решающую роль сыграла именно любовь к русской литературе.

– Вы сами пишете?

– Да, я член Союза писателей России. Писать начала после окончания пединститута – нужно было время, чтобы сформироваться внутренне и научиться излагать свои мысли на бумаге. Для этого нужно много читать. Я всегда говорю своим детям, которые делают первые шаги на литературном поприще: если вы не будете читать, то это ни к чему не приведет. Мало просто иметь желание выразить свои мысли, нужно иметь еще какой-­то опыт, знания. У меня не так много прозы, история, которую я хочу рассказать, должна как следует выз­реть, ее нужно выносить, обдумать. До 2014 года я написала несколько рассказов в жанре иронической прозы, а в 2015 возникло стремление описать то, что происходило в Краснодоне во время событий того года. Так появилось произведение «Тыловые записки, или клубок о сорока нитках». В самом начале я написала, что не претендую на достоверность, но в то же время стараюсь ничего не выдумывать. Я написала о том, что видела лично и услышала от своих близких. «Записки» опубликовали уже в нескольких изданиях. Недавно написала повесть «Полынь» – она опубликована в сборнике «Очевидцы и участники», который выходит в сентябре этого года.

– Как вы вошли в состав Совета?

– Летом мне позвонили из Государственной Думы и предложили войти в этот совет. Могу предположить, что это была рекомендация из Союза писателей России.

– Как вы думаете, чем этот Совет будет заниматься?

– Своим детям в старших классах после летних каникул я всегда даю сочинение, тема которого практически не меняется: «Нуждается ли русский язык в защите?» И ответы бывают очень интересные. Многие сначала не видят подвоха, а потом, когда начинают рассуждать, приходят к выводу, что русский язык действительно нуждается в защите. От чего? Во­-первых, от неоправданных иноязычных вливаний. Их можно заменить адекватными русскими синонимами. Во-­вторых, от ненормативной лексики. Она заполонила радио, телевидение и печатные издания. У детей бывают абсолютно оригинальные ответы на этот вопрос, к которым можно прислушаться. Я думаю, что Совет по защите русского языка именно этим и будет заниматься. Возможно, необходимо внести какие­-то изменения в образовательный процесс, которые будут способствовать улучшению знаний нашего подрастающего поколения в области русского языка. Обо всем этом мы узнаем точно, когда посетим первое заседание Совета. Кстати, после указа о его формировании вышел документ о создании структуры, которая будет отвечать за вопросы гуманитарной политики. Снова приведу в качестве примера свои уроки, когда задаю детям вопрос о том, чем уроки русского языка и литературы отличаются от других. Они долго думают, но кто­-то в итоге догадывается: тем, что только на уроке литературы мы развиваем свое внутреннее состояние, свою душу. В течение многих лет этот воспитательный аспект был упущен. На это нужно обращать больше внимания, чтобы вырастить культурное поколение. Кроме того, у нас катастрофически упал уровень грамотности. Это хорошо заметно даже на примере наших средств массовой информации: я подбираю детям фразы наших дикторов, и мы вместе с ними ищем их ошибки. Еще очень интересно читать иногда субтитры. То, что было недопустимо в Советском Союзе, теперь стало едва ли не нормой. И это лично у меня вызывает недоумение и грусть. А молодежь это может просто не заметить – что еще более печально. К сожалению, засилье нецензурной лексики – один из показателей уровня культуры нашего народа. По моему мнению, это идет из семьи. Нельзя говорить, что только школа несет за это ответственность. Она шлифует то, что получает после домашнего воспитания. Сложно учить ребенка, у которого в семье постоянно звучит нецензурная лексика. Поэтому сегодня нужно воспитывать взрослых.

– Насколько сильно сейчас влияние иностранных языков на русский?

– Среди молодежи это особенно заметно. Они используют новомодные слова «краш», «кринж» и так далее. Я много думаю над этим. С одной стороны, это делает нашу речь более разнообразной. Во все времена был молодежный сленг – и в 60­-е, и в 70-­е, 80-­е. Но необходимо, чтобы дети понимали значение и других слов, а не только тех, которые они слышат в своем кругу общения. Так что отношение к этому двоякое.

Русский язык пластичен, но при этом он объединяет нашу огромную страну, и в нем должны быть общие правила, которые защитят его от других влияний в целях сохранения необходимости понимать друг друга жителям востока и запада с  севера и юга. Если этих правил не будет, то всего за несколько поколений в регионах, которые отделены друг от друга тысячами километров, сформируются собственные диалекты, носители которых не будут нормально понимать друг друга. А ведь именно язык сплачивает народ. Язык живой и подчиняется законам времени. Какие-­то слова утрачивают свою необходимость, появляются новые понятия, ведь язык напрямую связан с научно-­техническим прогрессом – изобретения нуждаются в новых названиях. В связи с этим и сами люди меняются. Так что заимствования иностранных слов – это не обязательно плохо, но все должно быть в разумных рамках.

– Почему сейчас люди начали так активно использовать в своем языке иностранные слова?

– «Хэндмэйд», «шопинг»… – большое влияние оказывают СМИ, интернет, человек зависим от общественного мнения и чаще всего просто начинает повторять то, что делают другие. Ведь на собственное мнение еще нужно быть способным. Читающих людей все меньше, а чтение – это первоисточник грамотной речи, и для этого нужно читать классическую литературу.

– Как вы оцениваете общий уровень грамотности жителей Краснодона?

– Я большей частью вращаюсь в педагогической среде, и в ней уровень культуры достаточно высокий. Педагоги – это люди, которые постоянно занимаются самообразованием. Круг моих друзей настолько грамотен, что у меня нет причин для беспокойства. Не хочется выделять Краснодон из ряда других городов, здесь такое же русскоязычное население, как и в любом другом регионе России. Ну как можно нас выделить? Наши дети поступают в российские вузы, и никто не говорит, что их знания хуже, чем знания абитуриентов из больших городов. Приезжая к друзьям в Калужскую область, в Москву, я вижу, что там такой же уровень грамотности и культуры.

– На каком уровне у нас сейчас находится преподавание русского языка и литературы?

– Программа осталась та же, что и раньше. Но до 2014 года в старших классах, в которых я преподавала, в неделю было два часа русского языка в среднем звене, и один час в старшем. Сейчас у нас 5­-6 часов русского языка в неделю, еще и литература есть. В выпускных классах будет пять часов литературы и два часа русского языка – считается, что школьники выучили все правила до девятого класса, и в 10­-11­м классах мы занимаемся только отработкой навыков их применения. Для сравнения: на «Войну и мир» Льва Толстого в современной программе отводят 18 часов, в украинской – всего два. Как можно познакомиться с этим произведением за два часа?! Сейчас мы ее детально разбираем и с языковой точки зрения, и сюжетной, связываем ее детали с историей страны – это комплексный подход, который помогает в воспитании и обучении подрастающего поколения.

– Какое поколение у нас самое грамотное?

– Старшее, которое воспитано в Советском Союзе. Советская система образования была самой продуктивной, об этом говорят много, и это действительно так. Конечно же, на уровень образования влияло то, что дети любили читать. Я ученица советской школы и помню, что у нас книжки читали и двоечники, и троечники. И их уровень знаний был намного выше, чем у современных детей с двойками и тройками в табеле. Интернета не было, и всю интересную информацию можно было получить только из книг и журналов. Сейчас читают мало, а те, кто все же проводит много времени за чтением, делают выбор в пользу фанфиков и фэнтези. Замечательно то, что они читают, но кроме развлекательной литературы есть же еще и серьезные произведения. Но все же читающие дети есть, они рассказывают о том, какие книги им понравились, сообщают о новинках, которые заказали в интернете. Я впервые вижу такую книгу, а ребенок что­-то об этом знает, ему действительно интересно. В этом году выпустился очень сильный 11 класс, мы с ними столько всего изучили, пересмотрели и перечитали, что в конце года, когда я давала им задание рассказать о том, что им больше всего запомнилось в учебном году, ответы были абсолютно разные. Никто ни у кого не списывал, писали от себя, и читать их ответы было интересно.

– Нужно ли заботиться о сохранении местных диалектов и говоров?

– Говор защитит себя сам. В каждой местности у языка есть свои особенности, и с этим ничего не сделаешь. Если люди так привыкли говорить, то их уже не изменишь. Потом из среды этих людей выходят дети, которые поступают, например, в педагогические вузы, получают необходимое филологическое образование и, вернувшись домой, стараются повысить грамотность разговорной речи в родном городе или поселке. С другой стороны, диалекты и суржики – это визитная карточка региона, особенность его жителей. Какие, например, у нас прекрасные слова: «тормозок», «четверть» и другие. Куда ни приедешь, никто не знает, что они означают. По таким уникальным словам сразу можно понять, откуда человек. Интересно будет сохранить эти диалекты в литературных произведениях и словарях. Ведь у нас существуют словари говоров определенной местности. Если бы кто-­то позаботился о создании справочника по говорам нашего региона, это был бы колоссальный труд. Но для этого нужен специалист своего дела, человек науки. И это работа не одного года, возможно, всей жизни.

– На какие именно ошибки в повседневном общении вы прежде всего обращаете внимание?

– Меня уже мало что может удивить, но все же у меня есть одна из любимых тем – ударения. У нас в Краснодоне мы все говорим «ква́ртал», а не «кварта́л». Есть еще прекрасное «по сре́дам – по среда́м». Если речь идет о дне недели, то правильно будет «по среда́м».

– А разве это не особенность местного говора?

– Нет, это безграмотность. У нас есть словари, в которых указано то, как нужно правильно ставить ударение в том или ином слове. Некоторые люди даже не сомневаются в том, что говорят правильно, хотя на самом деле каждый день совершают одни и те же ошибки. Каждый месяц провожу проверочные работы по части ударений, и каждый раз дети удивляются так, как будто впервые видят то или иное слово. Говорят, разве нельзя говорить «ката́лог»? Нет, нельзя, правильно будет «катало́г». С другой стороны, раньше правильно было говорить «фо́льга», а теперь «фольга́», были «те́фтели», а стали «тефте́ли». Как я уже говорила, русский язык пластичен и со временем меняется. Хотят сделать «кофе» и среднего, и мужского рода. Упрощают то, что тяжело дается.

– Что бы вы хотели изменить в программе преподавания русского языка и литературы?

– В свое время я разработала программу по краеведению. Всегда обращалась к этой теме, всегда были интересны люди нашего края, которые занимались литературной и историко-­краеведческой деятельностью. Это нужно изучать. При Украине у нас было краеведение раз в четверть, но четыре урока в год – это слишком мало. Сейчас в программе кое-­что есть: Матусовского изучаем, «Молодую Гвардию», но мне хочется большего. Я бы обязательно внесла в программу краеведческий компонент, который каждый преподаватель будет разрабатывать сам, потому что в каждом регионе свои поэты и писатели. Также необходимо заметить: многие сейчас говорят о том, что детям тяжело читать литературу XIX века. И с этим трудно не согласиться, потому что очень многое изменилось за 150 лет. Но ничего, нужно культивировать себя, читать произведения классиков, и речь нашего края мало­-помалу станет более грамотной.

Сергей Марчуков

***

Больше новостей — в Telegram-канале «Твой город»