Стажа под землёй - более 40 лет: Алексей Вовченко из Червонопартизанска рассказал о своей жизни и работе шахтёром

День Шахтера в большой семье Алексея Сергеевича Вовченко, который живет в Червонопартизанске, отмечают очень давно, 44 года его жизнь была связана с угольной промышленностью.

У калитки частного дома меня встретил немолодой, но по­-прежнему симпатичный мужчина. Уравновешенный, приятный, излучающий спокойствие. В его голубых глазах – море добра и бесхитростности. Этот человек в 24 года стал и практически всю жизнь проработал начальником проходческого участка, а последние семь лет – начальником шахто­участка шахты № 63. Сегодня он рассказывает о себе и о своей семье.

Что ж я, в ставке буду моряком?

Закончил  горный техникум в Ровеньках, перед службой в армии почти год отработал горным мастером на Первой Богучарской, попал в десантные войска – куда прошел один из всей роты. В 21 год вернулся на свое место работы, скоро от начальника участка узнал, что меня направляют в Луганск на повышение квалификации. Из планового отдела нашей шахты на учебу направили девочку Наташу. Там мы познакомились, в итоге поженились и прожили вместе 42 года душа в душу, очень жаль, что она рано ушла. Замечательным человеком была моя Наташа: добрая, нежная. Стала хорошей матерью, у нас родились сыновья Славик и Леша. Отец Натальи и братья, Сергей Семашко и Виктор Фурман тоже работали на шахте. Со временем Наталья Степановна перешла в нормирование на «Красный Партизан», и ей приходилось спускаться в шахту. Но я к тому времени был уже начальником проходческого участка, способствовал, чтобы ей быстрее и легче было опуститься в шахту и подняться нагора.

Семья моя

У нас была дружная семья. Я понял, чтобы в семье был лад, надо быть с женой, как с рабочими на шахте – справедливым и не жестким. А какой привет, такой и ответ. Всегда во всем советовался с женой, и дети выросли хорошие, у нас с ними не было никаких проб­лем. Я проводил 1, 2 и 3 наряд, практически дома не был, но помогал ей по возможности, а когда пчел начал разводить – вообще времени на дом не осталось.

В это время ко двору подъехала машина.

– Сыночек приехал, – с особой теплотой в голосе отреагировал Алексей Сергеевич, подошли сын Алексей – косая сажень в плечах, с ним два внука. Сын, жалея отца, отказывает ему в просьбе найти сигарету: к врачам никогда не обращался, но в прошлом году он перенес подряд два инфаркта.

Немного позже Алексей Сергеевич, выйдя из дома в шахтерском костюме и фуражке для фотосессии, просит:

– Сыночек, помоги с галстуком.

И Леша надевает и бережно поправляет галстук на груди отца. А пока глава династии был в доме, мы разговорились, и нельзя было без умиления видеть, как младший сын, присев возле отцовской ноги, обнял ее и прижался. Видно, что нежность друг к другу и доброта в этой семье  – основа отношений.

Классный, умный, добрый 

– Отец для нас с братом большой авторитет, – рассказывает Алексей Алексеевич. – Он сказал однажды: «Самое главное – чтобы вы меня не опозорили… Чтобы я не краснел за вас! И все!» Это одно­-единственное правило нашей с братом жизни. Как и брат Вячеслав, я закончил институт и пришел работать горным мастером к отцу на участок, только старший проработал с ним недолго, в отличие от меня. Послаблений от отца я не видел никогда. С одной стороны, работать с ним хорошо: расскажет и подскажет, но с другой стороны – большой минус. Люди могут подумать, что я докладываю ему. А я никогда этим не занимался, если были какие­-то незначительные проступки в течение смены, что на исход работы не влияли, я никогда о них не рассказывал. Но спрос с меня, как и обещал отец, был больше – я не в обиде, мне нравилось работать. В шахте я отработал 25 лет, начал с горнорабочего и дорос до заместителя главного инженера и старшего начальника смены по охране труда. Брат – главным инженером  в шахтостроительном управлении, позже снова вернулся на «Партизан». Теперь наши дети живут по такому же правилу – не подвести фамилию.

– Мой дедушка классный, добрый, умный, жаль только, что болеет, – описал дедушку внук Артем.

Красный Партизан

– Сыновей сразу предупреждал, – продолжил, как вернулся из дома, Алексей Сергеевич. – Сыночек, ты не должен фамилию Вовченко портить, придешь ко мне на работу, я с тебя буду шкуру драть больше, чем с любого другого. На работе жалости быть не должно. Для этого есть дом. Мне приятно, что оба сына – умные ребята, они, как и я, старались работать на совесть.

Я никогда не был жестким по отношению к подчиненным, пытаясь донести, что все, что мы делаем – для блага их и предприятия. Может, поэтому меня до сих пор уважают... Когда проводил наряд, зная, что и как надо сделать, обязательно советовался, просил высказать их мнение. Озвучивал один, второй, третий, и когда звучало правильное, я подхватывал и поддерживал его. Вот и делали свою работу люди с удовольствием, ведь это был не приказ, а их решение. Были случаи, когда приходили представители бригады и просили убрать новенького из звена – лентяюга. Перевожу в другое звено, и там он уже старается показать себя с лучшей стороны или ищет другую работу. Со звеньевыми старался чаще общаться – люди любят, когда с ними делятся и слушают. Проходка – самый тяжелый труд на шахте, всегда без воздуха. «Отпалил» 30 с лишним килограммов взрывчатки, пыль идет такая, что вытянутой руки в свете конагонки не видно. И сразу надо крепить, все это при загазованности и высокой температуре. За все время только пока я работал начальником участка, работало холодильное оборудование, а в основном – больше 30 градусов. Очень тяжелый труд! Но ни о чем не жалею, могу сказать точно: я свою работу любил!

Люди есть люди, надо ко всему подходить с этой точки зрения. Разные вещи: наглеет человек или расслабился немного. Прогульщиков никогда не щадил, но иногда человек, который никогда не был замечен в нарушении, проспит, я шел ему навстречу, чтобы его не наказали. Ведь видно, что из себя представляет человек. После работы ребята могли собраться на «бутылек»: кто-­то в отпуск идет или день рождения. Я даже разрешал тому, кто проставляется, отметиться и не спускаться в шахту. Он бежал за «бутыльком» и к выезду ждал ребят. Это же их традиция, как я мог ходить надзирателем, плюнуть в душу и запретить? Они же должны дружить не только в шахте. Но никогда ни одного не допустил к работе с перегаром. Конечно, я рабочим сочувствовал. Если бы не было понимания с ними, они бы меня возненавидели. Мне 72 года, а иногда даже стыдно: иду по городу, а людей, что со мной здороваются, не помню. А они меня помнят.

Всегда было непросто, но я горжусь, что ни разу, ни одной из бригад ниже тарифной ставки не заплатил. Старался людей не обижать, они же были не виноваты, что было плохое снабжение, от которого зависела вся последующая их работа.

Достойные Вовченко 

Дорогую плату берет шахта за добытый уголь – забирает все здоровье у шахтеров.

На груди у моего собеседника заслуженные награды, но он о них не говорит. Его гордость, – это успехи внуков. Трое с золотыми медалями закончили школу, один в красным дипломом университет, а самому младшему за ними надо постараться угнаться. Сыновья и внуки не подвели Алексея Сергеевича! И пусть судьба семьи теперь почти не связана с угольной промышленностью – его жизнь прожита не зря. Династия любви и доброты продолжится непременно!

Надежда Коломиец

***

Больше новостей — в Telegram-канале «Твой город»