Немирный атом или ЧАЭС глазами очевидцев из Краснодона

Традиционно 26 апреля весь мир вспоминает техногенную катастрофу, которая перевернула ход истории. Взрыв на Чернобыльской атомной электростанции изменил судьбы миллионов.

В считанные дни из зоны поражения были вывезены тысячи человек. Территория в радиусе 30 километров от АЭС  превратилась в зараженную «зону отчуждения». На  устранение последствий  катастрофы  приезжали тысячи ликвидаторов. В их числе житель  Краснодонского района Иван Зелинский.

До событий 26 апреля 1986 года Иван Васильевич работал в «Сельхозтехнике» трактористом. Срочную военную службу будущий ликвидатор проходил в подразделениях ПВО в Армении в городе Степанован.

Мужчина был уверен, что до 1987 года его не смогут никуда призвать, и трудился в обычном режиме.

Закончив рабочую смену на предприятии, наш земляк отправился   в детский сад, чтобы забрать своего сына. Возле дома их ждал неприятный сюрприз – почтальон вручил повестку из военкомата. Ивану нужно было явиться туда рано утром.

В военкомате мужчина показал военный билет, где была указана информация о брони, но военный комиссар спокойно вырвал страницу с этой информацией и сказал, что теперь  никакой брони нет. Спорить Иван не стал.

Чернобылец Иван Зелинский

Ему сказали, что следует поехать в Луганский военный комиссариат. При себе необходимо было иметь личные вещи и небольшой тормозок. Обещали, что командировка продлится недолго, максимум трое суток.

На следующее утро мужчина приехал по нужному адресу. Резервистов продержали до девяти часов вечера, а потом 130 человек повезли в аэропорт. Там посадили в транспортный самолет АН­ 22, который направился в Белую Церковь.

Опасность без запаха и цвета

Уже на месте у военнослужащих забрали личные вещи и упаковали в мешки. Каждому выдали форму и стали распределять по частям.

Наш  ликвидатор попал в 25-­ю  бригаду, куда входило около четырех тысяч человек. Там были мужчины со всех уголков Советского Союза.

Шестого июня Иван Зелинский оказался в Припяти. Так началась его командировка среди опасного и невидимого врага – радиации.

Разместили приезжих в армейских палатках. Рассчитаны они были на 12 человек, но селили по 15 и больше. Спали на досках – никаких кроватей или раскладушек не было.

Рано утром к импровизированному лагерю подогнали спецтехнику и распределили между водителями. Ивану достался грузовой автомобиль.

Техника ездила по понтонному мосту через реку Припять. В первую очередь пускали бетономешалки. Они возили раствор к атомной станции. Транспорт двигался в течение всего дня практически без остановок.

Прочая техника мешала проезду бетономешалок. Ее решено было перенаправить ниже по течению реки.

– Наверняка вы спросите, удалось ли вам увидеть саму станцию вблизи? Я вам больше скажу. Не только увидел, но и даже внутри побывал, – продолжил рассказ Иван Васильевич. – На первый и второй этажи нас пускали. На втором этаже была большая столовая. Много столов стояло. Как сейчас помню, были небольшие чашки, и в них лежали таблетки. По словам медиков, они выводили из  организма токсины. Препарат можно было пить без ограничений. Когда мы только приехали в ЧАЭС, нам дали стандартные респираторы. Но они быстро оплавились. Тогда мы стали надевать  обычные лепестковые респираторы. Загружали их в машину и целый день использовали, периодически меняя. Было очень жарко. Сильно хотелось пить. Обычную питьевую воду не найти. Пить из реки опасно. Очень ценилась минеральная бутилированная вода. Но найти ее было чрезвычайно сложно…

Вместе с коллегами в задачи нашего земляка входила проверка транспорта гражданских лиц на уровень радиации. Если он был выше нормы, машины направляли  в специальную яму. А пассажиры шли пешком дальше. Все без исключения, в том числе, военные в званиях, проходили необходимые проверки, прежде чем проехать или пройти дальше.

Встреча с другом Петром Тамиловым в Луганске

Командировка Ивана Зелинского продлилась вместо трех суток 20 дней. Ликвидаторы вставали в шесть утра, а заканчивали работу в девять вечера. Трудились все, не покладая рук.

После в документы внесли информацию о полученном уровне радиации. По бумагам он сос­тавлял 1,9­2 рентгена, хотя на самом деле был на уровне пяти­-шести рентген в день. Просто писать такое большое значение было нельзя. Даже сами командиры знали, что ликвидаторов с такими показателями нужно как можно быстрее отправлять домой и менять на других. Но людей в запасе  не было.

– На ликвидацию последствий аварии приезжали люди со всего Советского Союза, – продолжил рассказ мужчина. – Чтобы не допустить воровства имущества жителей пострадавших населенных пунктов, принимались серьезные меры. Нас всех строили на плацу, зачитывали приказ об ответственности за мародерство. Наказание было суровым – расстрел. Как оказалось, приказ читали не просто для ознакомления. Были выявлены конкретные лица, которые воровали вещи жителей. Приказ тут же привели в исполнение. На виду у всех. Как говорится, чтобы не повадно было.

Долгая дорога домой и реабилитация

Когда у Ивана и его коллег общая доза облучения достигла 25 рентген, их все же решили отправить домой

– Нас повезли на грузовиках в Белую Церковь в часть и отдали одежду. Довезли до Киева, заплатили 65 рублей и сказали, что дальше своим ходом. Кормить нас не стали. Мы сами зашли в часть, где ждали новобранцев, и съели их обед. Полученные деньги быстро разошлись. На билеты еле хватило. Когда я вернулся домой, снова пошел в военкомат. Там поставили отметку и направили на лечение, снова в Киев, в больницу, в отделение неврологии. Лечение длилось 18 дней. Вместе  со мной был парень из Суходольска. Он лечился всего пять дней. И  умер.

По словам Ивана, большую роль в его выздоровлении после поездки в Чернобыль сыграла забота его супруги. Она больше года отпаивала его козьим молоком с йодом. Такая смесь, по ее мнению, помогла вывести токсины.

Еще в 90­е годы чернобыльцам был положен ряд льгот. Им давали продуктовые карточки. Также действовали всевозможные льготы, были доплаты на лечение, оздоровление.

Но за многие годы, имея статус ликвидатора, мужчина всего один раз получил путевку  в санаторий Новопскова. Там назначали лечение, в том числе, употребление лечебной минеральной воды.

В настоящее время чернобыльцам выплачивают компенсацию на приобретение продуктов питания. В зависимости от группы, сумма составляет от 500 до 1113 рублей.

Также предусмотрена денежная компенсация на оплату коммуналки.  Кроме этого, чернобыльцам раз в год положен курс лечения в неврологическом или терапевтическом отделении.

Но проходить лечение в полном объеме Иван не может. На его попечении находится супруга. Из-­за проблем со здоровьем ей ампутировали ноги. Она полностью зависит от мужа.

Несмотря на существующие трудности и проблемы со здоровьем, мужчина сохраняет бодрость духа.

В завершении беседы Иван Васильевич рассказал, что если бы подобная катастрофа повторилась в настоящее время, он, не раздумывая, отправился бы на ликвидацию последствий аварии.

Олеся Галченко