«Никому не пожелаю оказаться на нашем месте…»: истории беженцев из Рубежного, оказавшихся в Суходольске

В Суходольск привезли группу беженцев из районов, где ведутся активные боевые действия. Людей поселили в Суходольской школе-интернате. Корреспондент «Твоего города» встретилась с директором учреждения Светланой Самойлик, которая рассказала, в чем на данный момент нуждаются вынужденные переселенцы и какую помощь им уже оказали.

– Первая группа заехала в среду, 30 марта. К вечеру привезли еще одну группу беженцев. Всего у нас поселили 80 человек, 16 из которых дети. Все они разместились в двух спальных корпусах. В комнатах по пять-­шесть мест. Для каждого есть кровать, тумбочка, стул, предусмотрено общее помещение с диванами и телевизором.

Как только беженцы приехали, первым их желанием было принять душ – ведь многие из них не одну неделю находились в подвалах. Потом мы их накормили, после чего они отправились отдыхать с дороги и набираться сил.

Елена с дочерью благодарны за теплый прием

Прибывшим рассказали о тех вакансиях, которые есть в Краснодонском районе. Некоторые тут же выразили желание работать. В ближайшее время они будут трудо­устроены и смогут получать зарплату.

Переселенцы задали еще много вопросов: как проехать до таможенного пункта пропуска, где находится городская больница, какие справки нужно получить для оформления ребенка в детский сад. Пенсионеры интересовались, как получить пенсионные выплаты, необходимые лекарства, об обмене гривны, обналичивании денег с их банковских карт, а также о возможности приобретения стартовых пакетов для своих мобильных телефонов.

После общей беседы переселенцы получили индивидуальные консультации. Представители миграционной службы рассказали, как восстановить утерянные документы или оформить новые. Врача­педиатра, который также находился в составе группы, после восстановления сгоревшего диплома, готовы принять в Суходольскую поликлинику.

Помощь нужна любая

Одежды и обуви на сегодняшний день для всех прибывших хватает. Каждый может выбрать то, что ему нужно.

– Сейчас больше всего не хватает средств гигиены, – отметила Светлана Анатольевна, – а также бытовой химии: стирального порошка, туалетной бумаги, шампуня, мыла, зубной пасты.  Многим нужны резиновые шлепки. Размеры любые. В них люди ходят по комнате и посещают душевую. Также необходимы любые мясные продукты, сахар. Помощь можно приносить прямо в школу­-интернат.

Беженцы спокойно передвигаются по территории интерната. Дети выходят на детскую площадку, чтобы погулять и подышать свежим воздухом. У взрослых есть возможность посещать все необходимые учреждения города и района для решения необходимых вопросов.

Истории из первых уст. Такого и врагу не пожелаешь

Одна из девушек по имени Елена согласилась рассказать свою историю.

Вместе со своей дочкой она сидела на скамейке в зале. Ребенок с интересом рассматривал все вокруг и прислушивался к нашей беседе. Чтобы хоть как­-то его отвлечь, мы угостили ее конфетами. Девочка поблагодарила, но не стала сразу их есть. Оказалось, что в комнате у нее еще две сестрички, и она решила поделиться сладостями с ними.

– Мы приехали сюда из Старобельска 30 марта. Туда нас эвакуировали из Рубежного, – рассказывает Елена. – Бежали мы, как и все, от бомбежек. Спасали детей.  Когда начались обстрелы, свое жилье пришлось оставить. В нашей квартире были разбиты окна, межкомнатные двери снесло, балкон разбит, нет тепла. В общем, жилье теперь не пригодно для жизни. Летом, надеюсь, там можно будет находиться (в этот момент глаза девушки оживают, в них появляется огонек надежды).

Думаю, мы спаслись, потому что ушли из квартиры. Ведь дома все могли погибнуть от осколков. Нам пришлось жить при больнице в большом подвале. Но спустя некоторое время и там стало небезопасно.

Из города нас вывозили на военных машинах. По дороге всякое видели. Кто­-то воду искал. Некоторые, как и мы, эвакуировались. Не все смогли уехать в безопасное место. Под зданием больницы, откуда мы выбрались, было много погибших. Это обычные мирные люди. Их тела свозят в одно место. Кто­-то находит своих близких и забирает. Но это редко и  опасно.

Анна Андреевна мечтает обнять своих родных

Когда придет теплая погода, даже не знаю, что там будет. Возможно, похоронят всех в братских могилах. Страшно все это…

Изначально нас повезли в Луганск в распределительный центр, а уже потом сюда, в Суходольск. В Луганске у нас живут знакомые. Конечно, хотелось бы их увидеть. Но одно дело увидеть, пообщаться и совсем другое – ехать к ним жить, да еще и вместе с детьми. В Рубежном у меня мама осталась. Связи с ней нет. Очень переживаю, как она там.

Здесь нас встретили очень хорошо. Про планы на будущее даже не знаю, что и сказать. Пока нам некуда ехать. Будем здесь. Детей уже в школу записали. Спасибо, нарядов всяких дали для девчат. Лишь бы было, куда их носить. Насколько знаю, у вас тут тоже карантинные ограничения действуют. Ну, ничего, лишь бы тихо было вокруг.

«Даже не знаю, где мои родные?»

Заглянув в одну из комнат, я увидела бабушку с добрыми глазами. Получив разрешение войти, попросила ее поделиться своей историей.

– Дочка, сейчас все расскажу. Звать меня Анна Андреевна. Мне 82 года. Я родом из Лисичанска. Когда в 2014 году у меня разбило дом, внучка забрала меня в Рубежное. Кто ж знал, что события тех дней снова повторятся? Когда в конце февраля вокруг стало очень громко, я не знала, что делать, куда бежать. Дочка говорила, чтоб я сидела в квартире. Но когда начались бомбежки, я решила убегать. В кармане у меня была только бумага с номером телефона и ксерокопия паспорта. Где оригинал, даже не знаю. В спешке документ выпал.

Я бегала от одного убежища к другому. Обежала пять из них, и лишь в шестое меня пустили. Кто­-то из военных дал мне стул и сказал никуда не выходить. Опасно. Там я просидела 20 дней. Выходила лишь в туалет. Спасибо, что волонтеры помогали. Из еды что-­то приносили.  Светили мы себе свечками. Потом их цена сильно выросла – за одну маленькую церковную свечу просили 15-­20 гривен. А денег у меня уже не было ни копейки.

Стало опасно и пришлось спешно искать другое бомбоубежище. На этот раз место нашлось в подвале горсовета. Там мы пробыли еще пять дней.

Связь с дочерью и ее семьей потерялась. Я до сих пор не знаю, где они, что с ними, успели ли выбраться (женщина начинает плакать, я тоже не могу сдержать слез). Я побежала ко второй школе. Там собирали людей, чтобы везти в Старобельск. Я у всех пыталась узнать про судьбу своих родных. Постоянно спрашивала, были ли в списках Коробченко с тремя детьми. Но мне никто не мог ответить.

Нас погрузили в грузовую машину и закрыли борт. Почти 30 км мы проехали стоя. Ноги немели, но все терпели, ехать нужно было. Добрались до Старобельска. Там установлены палатки. Нас накормили, переписали. Потом приехали желтые автобусы, и всех стали отвозить в школу. Там мы пробыли неделю.

Позже мы узнали, что дальше нужно ехать в Луганск. Стали составлять списки. Сначала там было девять человек, потом 20, и чуть позже 50. Сказали, всем ложиться спать, утром будет автобус. Но я боялась ложиться и всю ночь просидела на полу. Переживала, смогу ли выехать. К счастью, все получилось. Нас привезли в Луганск. Осмотрели врачи, накормили, обогрели. Потом я попала сюда. Здесь хорошо приняли. Тепло, есть, где спать. Мы помылись, одежду простирнули. Обновки всякие дали. Больше всего переживаю, где дочка моя и внучки. Даже не знаю, свидимся ли мы еще?..

Олеся Галченко