Рак - не приговор: истории свердловчанок, борющихся с диагнозом

Ни одна женщина не застрахована от страшного диагноза «рак молочной железы», ведь до сих пор точно неизвестно, почему происходит мутация генов, приводящая к возникновению заболевания. В преддверии Дня борьбы с онкологией мы решили пообщаться с заведующим маммологического отделения Луганского республиканского клинического онкологического диспансера Романом Стрекозовым, а также с двумя пациентками отделения – Светланой и Натальей.

«Самая большая поддержка – мой муж»

– Более 15 лет назад у меня появились проблемы по гинекологии, – говорит Светлана. – Врач поставил диагноз «доброкачественная опухоль». После чего в груди стали образовываться кисты. Так, в анамнезе список заболеваний увеличился. Но я исправно следила за своим здоровьем, плановые визиты к доктору не пропускала. К сожалению, такая осторожность меня не уберегла. В прошлом году у меня обнаружили рак молочной железы.

Очень хорошо запомнила день, когда узнала о диагнозе. Это был июль. Мы с сыном Егором как раз занимались поступлением в вуз. На нервной почве от переживаний за сына маленькая киста буквально за ночь увеличилась до размеров куриного яйца. Я забила тревогу. Но обратиться сразу же  к врачу не было возможности. Как только  уладили все вопросы с университетом, поехала в больницу. На осмотре УЗИ врач определил, что опухоль злокачественная, для точного подтверждения все-таки дождались результата гистологии. В тот день в больнице я была одна. Когда услышала слово «рак», на глазах выступили слезы. Врач говорил что-то еще, но я уже этого не помню. Понимала одно: предстоит большая борьба за здоровье.

Роман Стрекозов в борьбе за жизнь

Приводила в пример своих подруг, когда у одной девчонки были подозрения на опухоль, а вторая поехала с ней на компьютерную томограмму за компанию. В итоге опухоль обнаружили у той, которая составляла группу поддержки, и ее тогда благополучно вылечили. Алла рассказывала много историй, которые внушали мне уверенность, что я смогу пройти этот тяжелый путь. Немного воспрянув духом, я поехала домой, где предстоял долгий разговор с мужем. Благодаря Сергею, я чувствую, что не одна, супруг меня поддерживает, как только может. За это время я старалась свыкнуться с мыслью, что мне предстоит удаление груди.

Перед оперативным вмешательством я прошла 4 курса химиотерапии с интервалом в 21 день. Препараты капали по несколько часов, после их введения состояние ухудшалось. Самым страшным было потерять волосы. Это произошло на 18 день после первого курса химии. Я, конечно, знала, что это неизбежно, но факт приняла болезненно. Когда увидела себя в зеркале без волос, случилась истерика. Так в моем гардеробе появились платки, которыми я скрывала отсутствие волос.

После всех курсов химии меня стали готовить к операции. На консилиуме было решено удалить доброкачественную опухоль по гинекологии и грудь.  Несмотря на волнение, ночью перед операцией я спала как убитая. Старалась не нервничать, очень боялась, что поднимется давление, и врачи не возьмутся оперировать. К счастью, как сказал доктор Александр Торба, операция прошла хорошо. Потом у меня начался самый сложный период – реабилитация. Первое время я лежала в гинекологии, затем меня перевели в маммологическое отделение, а вот последний, четвертый пункт моего маршрута – отделение лучевой терапии.

Многие боятся операции, однако, убедившись на своем опыте, это самое простое в борьбе с таким недугом как онкология. Для меня было страшно принять диагноз, не менее сложно – пройти курс реабилитации. Сейчас мне предстоит научиться жить без одной груди, принять себя и полюбить. Как только выпишут из больницы, нужно подумать о протезе, новом корректирующем белье.

Сейчас, лежа на больничной койке, на многие вещи смотрю иначе. Отматывая время назад, понимаю, что в какой-то степени жила неправильно. Конечно же, как и у любой женщины, у меня на первом месте были муж и дети, но о себе я часто забывала, уходя с головой в проблемы на работе и домашние хлопоты. Итог налицо – рак груди второй степени.

«Болезнь сама по себе, а я сама по себе»

– Примерно полгода назад, когда мой отпуск был в разгаре, я почувствовала легкое недомогание, – говорит Наталья. – Когда к усталости добавилась боль в груди, я обратилась к доктору. После первого приема врач заподозрил опухоль. Чтобы подтвердить диагноз, я прошла полное обследование: УЗИ, маммограмму, рентген, также взяли пункцию на гистологию. Хотя врач уже визуально видел, что опухоль злокачественная.

В тот день, когда мне озвучили диагноз, на удивление, я была очень спокойной и даже не нервничала. Помню, вышла из больницы и медленно шла домой, ни о чем не думая. Если честно, то даже не плакала, в отличие от мужа и мамы. Так сложилось, что у нас нет детей, поэтому я для них была сама как ребенок. Они эту новость восприняли очень болезненно. Несмотря на то, что в первую очередь в помощи нуждалась я, поддерживать родных пришлось мне. Я говорила супругу и маме, что с таким диагнозом живут, что это вовсе не смертельно, и меня обязательно вылечат. В какой-то степени я и сама в это верю.

В течение двух недель результат гистологии был готов. С того момента меня стали готовить к операции. Это было первым этапом в борьбе с недугом, затем я прошла химиотерапию. Несмотря на то, что до этого я была спокойна, перед операцией волнение было: очень переживала, что после наркоза не проснусь. К счастью, мои опасения были напрасны.

Лежа на больничной койке, было время подумать и переосмыслить свою жизнь. Только там я поняла, что практически не уделяла себе время, была полностью погружена в работу (я логопед). В бесконечной суете совсем забросила свое здоровье, что в итоге привело к возникновению злокачественной опухоли. Теперь я четко понимаю, что не стоит тянуть на себе три работы, ведь всех денег не заработаешь. Жаль, что понимаешь это только сейчас, когда время безвозвратно ушло, и уже ничего нельзя исправить.

После операции страшно было увидеть себя в зеркале без груди. Конечно же, это неизбежно, но пока ты отвлекаешься и не смотришь на свое отражение, то переносишь это легче. Беда сплачивает, и в больнице у меня появились подруги. Это совершенно посторонние люди, но нас теперь объединяет общая беда. Мы друг друга стараемся поддержать, в чем-то дать совет.

Второй этап борьбы с болезнью – химиотерапия. Перенесла все эти капельницы сложно: открывалась рвота, кружилась голова, состояние ухудшалось на глазах. Кроме этого, после первого курса моя шевелюра посыпалась. Пряди стали выпадать клочьями при любом прикосновении рукой. Врач порекомендовал остричь их под машинку. Помню, что новую прическу мне делал муж. Я сидела с закрытыми глазами и только ощущала, как осыпаются последние локоны. Супруг даже пошутил, чтобы я воспринимала это не так болезненно: «Наташа, с такой прической ты очень похожа на своего деда, а он у тебя был классный мужик!». После чего меня обнял и сказал, что любит, а волосы отрастут. Меня его слова взбодрили и придали уверенности в себе. Я понимала, что самое главное – это то, что я жива.

Сейчас я восстанавливаюсь, меня очень поддерживают муж и мама, за что им огромное спасибо. Но, несмотря на их любовь, отсутствие груди будет всю жизнь напоминать о моем диагнозе. Хотя я стараюсь жить по принципу: «болезнь сама по себе, а я сама по себе!».

Роман Александрович, правда ли то, что рак молочной железы занимает лидирующую позицию среди онкологических заболеваний у женщин?

– К сожалению, это правда. В ЛНР в последнее время отмечается рост заболеваемости. В течение 2021 года было выявлено 500 случаев  злокачественных опухолей груди. В то время когда во всем мире ежегодно болезнь поражает 1,5 миллиона  женщин. Как ни печально, но это заболевание нередко становится причиной смерти среди пациентов.

Во всех ли случаях рак смертельно опасен? 

– Нет. Летальный исход очень высок, когда болезнь диагностируется в запущенной 4­-й стадии. При раннем выявлении диагноза практически никто не умирает.

Рак молочной железы может передаваться по наследству?

– Скажем так, что риск развития рака молочной железы возрастает, если опухоль была выявлена у родственников первой линии. Наследственный рак молочной железы составляет не более 10% всех случаев данной патологии.

Как диагностируется рак груди?

– Рак молочной железы относится к визуальным формам. Первичные признаки заболевания женщина может обнаружить и самостоятельно. Поэтому как можно чаще нужно осматривать себя, пальпируя молочные железы, и при малейшем уплотнении обратиться в больницу. Для подтверждения диагноза пациентку направят детально обследоваться в онкодиспансере. И только после этого врач назначит комбинированное лечение: хирургическое, лучевую терапию и полихимиотерапию.

Хочу отметить, что большинство выявляемых уплотнений совсем не обязательно являются раком груди. Но не стоит забывать о том, что только врач может поставить вам диагноз. Поэтому онколога-­маммолога представительницам прекрасного пола в возрасте от 20 до 40 лет рекомендуется посещать один раз в два года, в более зрелом – ежегодно.

Роман Александрович, можно ли считать, что рак молочной железы «помолодел»?

– Да, это действительно так. В последнее время все чаще к нам обращаются  женщины, которым нет 30 лет. Но все­-таки основная возрастная категория – женщины постарше.

Но, несмотря ни на что, хочу сказать, что рак молочной железы не приговор. При своевременном обращении возрастают шансы на полное излечение. Мы всегда окажем квалифицированную помощь, у нас для этого есть все: современное оборудование, высококлассные специалисты, широкий спектр химиотерапевтических препаратов. Но доктор не всесилен. Основное, что вы сами можете сделать для сохранения здоровья молочных желез – это регулярно и вовремя обследоваться!

Ольга Рудакова