Николаевка – село шести дворов

Исследуя отдаленные уголки Свердловского района, на прошлой неделе корреспондент «Твоего города» отправилась в Николаевку. Немногие горожане знают, что находится она за Медвежанкой. В метель, вооружившись на всякий случай лопатой, мы отправились в пункт назначения.

Едва проехав Павловку, за окном автомобиля появилась холмистая местность, а вскоре в ложбине показалась непривычная для января картинка – стадо коров. Вышедшие на зимнюю прогулку буренки,  находили что-­то съестное под копытами. Минут через 40 от начала пути мы были в Медвежанке. Однако именно там навигатор отказался нам помогать, и мы решили обратиться  к местным жителям:  «Поворачивайте влево и езжайте вдоль бугров! Через 7 км будете на месте» Вскоре глазам предстала девственная природа, и только бетонные столбы ЛЭП подсказывали, что где­-то в зарослях прячется населенный пункт, очень похожий на чернобыльскую зону отчуждения. Среди многочисленных разрушенных построек найти обжитые дома была задача не из легких, но несущие свою дозорную службу собаки , встретили нас лаем, чем привлекли внимание хозяев.

Местечко непригодное, и таких, к сожалению, много

Хорошо было в средине семидесятых

Татьяна:"Осталось из-за мамы"

Я родилась здесь, но проживала в Ровеньках – там у меня трехкомнатная квартира. А когда пять лет назад не стало отца, я переехала сюда, и досматриваю маму. Я хотела  забрать ее в Ровеньки, но она не хочет, потому что здесь похоронен отец. Говорит: «Я его не брошу! Если хотите, чтобы я скорее умерла – забирайте меня на этажи!».  Мы и так переживаем за ее здоровье, ей все­-таки уже восемьдесят. После перенесенной пневмонии  у нее случился инфаркт. Но мы попросили родственников положить ее в больницу в Ровеньки, ведь туда ехать намного ближе, добираемся минут за 20-­25. Там и дети мои живут.

Николаевка. Наша справка.

Расстояние от села до города 27 км. Площадь 6 кв.км – проживает 16 человек.

А вот в город автобус ездит раз в неделю, по субботам. Люди едут на рынок скупиться, но в основном здесь у каждого свой транспорт. Вот у двоюродного брата есть машина. Если что­-то надо купить, то едем с ним. Ближайший магазин находится в Медвежанке.

Интернет берет, но у меня нет, просто не стала устанавливать. У нас хорошие столбы ЛЭП, но вот провода при наших ветрах порой не выдерживают. Но все порывы РЭС устраняет, правда, всегда в последнюю очередь. Мы понимаем условия, в которых живем: если замело не беда, потому что у каждого есть хлебопечка. У всех хозяйство – у нас курочки, коровка. Благо, есть где пасти – кругом свободные поля. У нас свое стадо – семь коров, даже свой пастух – парень с Нагорного, курд по национальности. Он и своих животных пригоняет сюда на водопой. Потому что там, в Картушино (Нагорное), с водой ситуация напряженная. А у нас колодцы в каждом дворе. У всех глубинные насосы, так что никто воротком не крутит.

Теперь у нас одна улица – Садовая, но раньше было две. До 1980 года работали клуб и магазин. При мне самое большое количество людей было в средине семидесятых. Тут были коровник, свиноферма, чуть дальше – птичник, так что все взрослые были трудоустроены. В школу мы ходили в Медвежанку, однако детей было около 15 человек. Бывало, что нас и на тракторе возили, причем лафет был крытый. А вот когда мой сын учился, уже ездил автобус, правда ради троих человек. Этим же автобусом можно было местным жителям доехать и до Медвежанки.

Если возникают сложности, мы обращаемся к начальнику ОЖД Валерию Кравченко. К примеру, Валерий Михайлович  одно время привозил хлеб, крупы. А когда пустили автобус, мы и сами стали на рынок ездить. Автобус приезжает в полседьмого. До города едет больше часа. Там люди делают покупки, и на 12 часов едем назад.

В нас тут «тихе життя»

– Зима – самое время, чтобы подготовиться к лету, вот делаем тачку, – говорят Владимир и Виктор Казачанские, которые пригласили меня в мастерскую. – У нас шесть дворов, живут в основном пенсионеры. Мы выросли здесь, но долго жили в Луганске. А вот родители не выезжали, но отец умер, а маму с инсультом досматривает сестра. Мы держим хозяйство – кур, трех коров и быка на осеменение. Раньше держали поросят и уток, но это стало не выгодно. Сейчас в магазинах окорочков валом, а для себя и петуха хватит на праздник. А вот с коровами – хорошо! Из Луганска через день приезжает молоковоз, и мы сдаем молоко. Все это делается официально: платим налоги, проводим  медицинское обследование животных.

Из транспорта у нас мотоцикл, машина и мотоблок. На случай обрыва проводов есть генератор, потому что «световики» первым делом ремонтируют там, где больше людей. Газ у нас только баллонный, так что топим углем.

Работоспособная молодежь давно разъехалась, а тут остались одни старики, потому что могилы из предков находятся там, за речкой. И они сами хотят тут «лечь». Кстати, кладбище здесь еще с позапрошлого века, есть плиты 1800 какого-­то года. Моя бабушка 1905 года рождения, но здесь жили  ее родители еще при крепостном праве. Если Медвежанке 200 лет, то приблизительно   в эту пору возникли хутора Николаевка и Картушино (Нагорное).

В. Казачанский: "Зимы провожу в мастерской"

Так как тут одни пенсионеры, скорую помощь пожилым жителям приходится вызывать часто. Если нет переметов, то медики приезжают оперативно, в течение 20­25 минут. Но если коммунальщики не прочистят, то мы становимся заложниками погодных условий. Конечно же, у наших жителей есть трактора – иногда пробивают до Медвежанки.

Раньше, когда был колхоз, эти дороги чистились, можно сказать, автоматически. Центральная усадьба  находилась в Медвежанке, а в Картушино и Николаевке – отделения. Раньше наше село было большое, правда, много жило пришлых людей: из Одессы, Западной Украины, России. В мое детство автобус в город ходил три раза в день, но с развалом СССР система рухнула, и люди стали выезжать. Я думаю, что это удел всех отдаленных сел, но душа болит. Хочется чтобы все вернулось, когда в клубе был бильярд, и два раза в неделю привозили кино.  Наши дети живут в Луганске, и сюда никто переселяться не собирается. Если хочешь заработков и развлечений, то нужно ехать в город, а если тебе по душе «тихе життя», то здесь оно обеспечено в полной мере.

В субботу нас никто не ждет!

Супруги Людмила  и Александр Шамардины пригласили в дом, предложили сесть.

– Не обращайте внимания на то, что у нас не очень прибрано, – говорит Людмила Михайловна. – Мы  оба инвалиды, поэтому живется нам здесь очень тяжело.  Пока приводила в чувства мужа, не заметила, как сама потеряла здоровье. У меня сахарный диабет второго типа, так что питаться при моем заболевании нужно хорошо. А тут даже хлеба купить негде. Но мужа я отпустить не могу, потому что последнее время нуждаюсь в постоянном уходе, и передвигаюсь по дому только с его помощью. Мы живем одни: дочери далеко, а сын умер, так что приходится хуторян просить Христа ради купить продукты! Из хозяйства у нас только куры, иногда муж варит мне бульоны. Хлеб покупаем раз в неделю, а как зачерствеет, едим сухари.

На прием к врачу нужно ехать в город. Осенью я попала в больницу, ведь кроме диабета, у меня целый букет из десяти сопутствующих диагнозов. Лекарства мне выписывали очень дорогостоящие, так что мы теперь в долгах, как в шелках. Чтобы добраться из больницы домой, пришлось нанимать машину, эта поездка обошлась нам в 1000 рублей.

Переехать поближе к цивилизации, у нас не получается. В Медвежанке полно пустых квартир, но они все с долгами. А купить ­  возможности тоже нет. Дочери сами еле сводят концы с концами. Конечно же, они прислали мне по 5 тысяч на лечение, но такая сумма у меня порой уходила за один день. Вот муж получил пенсию, отдал соседям, а другим – еще должны. Я даже не могу купить глюкометр: мало того, что он стоит недешево, так еще и ехать за ним не ближний свет. Автобус у нас ходит раз в неделю, по субботам. Конечно же, это дело хорошее, можно съездить на рынок. Но было бы лучше, если бы транспорт ходил в будний день. Ведь рынок работает ежедневно, а в субботу многие врачи не принимают, а также отдыхают такие учреждения  как УТСЗН, или Госбанк. То есть все, в чьих услугах мы нуждаемся. Я однажды приехала в субботу в поликлинику, чтобы привиться от ковида. Там сидит регистратор и пожимает плечами: «Ничего не знаю!». Я заплакала и поехала домой.

В доме у нас тепло: уголь купили¸ но он горит, как порох, так что на зиму нам вряд ли его хватит. Поэтому придется снова занимать деньги у людей, и купить еще три тонны. Нам даже дров напилить нечем, потому что когда я заболела, муж за безценок продал свою бензопилу.

Вспоминая  своих собеседников, я возвращалась в редакцию  со смешанным чувством. Даже несмотря на неудобства, которыми изобилуют отдаленные поселки, можно найти занятие, приносящее доход. Однако если здоровья нет, то дискомфорт, с которым может справиться человек, который полон сил, сразу превращается в затруднительные ситуации и неразрешенные проблемы.

Лилия Голодок