Лица Победы Свердловска

Вглядитесь в эти лица, загляните в их глаза. Именно им мы обязаны мирным небом над головой - свердловчанам, которые в страшные годы Великой Отечественной войны приближали миг Победы. К 75 годовщине ее окончания «ТГ» публикует фотопроект «Лица Победы» и выдержки из воспоминаний ветеранов

Климчак Любовь Никифоровна

Возраст: 95 лет

После войны: Работала в отделе кадров и нормирования на швейной фабрике

О начале войны

Ночью стали бомбить элеватор, который был тогда узловой станцией, нас погрузили в машину и привезли в часть. Уже утром мы пошли пешком в Дьяково, вернее сказать – бежали, потому что никому не хотелось умирать. У одной девочки от туфли оторвался каблук, так на второй командир сам его оторвал, для ее удобства.

Уже ночью продвигаться всему отряду вперед было небезопасно, но я вовремя рассмотрела знакомую дорогу на Орехово, и вызвалась идти по ней в разведку. Чтобы как-то меня обезопасить, политрук посоветовал мне сменить белую кофточку на темный жакет. В дороге остановил дозор: «Стой, кто идет»? Выяснилось - все свои. Я рассказала о нашем отряде, их нашли под утро. Скоро вся часть снялась с места, вслед за нами прилетели самолеты, и стали бомбить то село, где мы стояли. И так случалось часто, ведь немцы наступали.

О бездушии и сердечности

Поселили нас возле ст. Картушино, в с. Красная поляна. Там по одной стороне улицы жили казаки, а по другую хохлы. Зашли мы в богатый, по всему видать, дом, капитан попросил нас, девочек, покормить. На столе лежало много налепленных вареников, но хозяин ответил, что для гостей у него еды нет. Тогда пришли в другую хату, где в сарае на костре в чугуне варилась каша. Женщина, одинокая мать четверых детей, попросила нас подождать, пока сварится, и мы поели  кулеша.

Расселили нас всех по квартирам. Однажды я попросила хозяйку дома продать молока, на что получила ответ: «Пущай вам Сталин даёть». В нашей комнате она поснимала даже стекла из окон, и мы на голых лавочках спали. От постоянных дождей я сильно простыла,  - все тело было в фурункулах. Начальник штаба, добрый еврей, посоветовал идти домой. Так я вернулась к родителям.

О полицаях

Скоро немцы заняли наше родное село. Полицаи были из местных (самые настоящие бандюги и мародеры), арестовали меня с отцом-инвалидом, и отвели в жандармерию возле ул. Кирова.

Меня допрашивали только «свои» (немца там не было ни одного),  полицай кричал, что он настоящий защитник Родины, состоит в казачьем отряде Антонова. Он тыкал пистолетом мне в лицо, решив, что я от партизан пришла, пальцы  дверью прижимал. Хорошо, что справку с печатями из части мама закопала в кувшине под яблоней. Спасла нас переводчица, которая знала отца. Его отправили домой, а меня в Германию на работы, да еще по 3 кг овса родители получали за это.

Об отношениях

Пришлось во время войны столкнуться с тем, что наши кровные братья и сестры были хуже немцев. Все надзиратели в лагере были русскоговорящими, часто из Западной Украины. Обращались они к нам только в уничижительной форме, нецензурной бранью. Жили мы на окраине Берлина, в г. Эркнер, в лагере разводили розы, при заводе по изготовлению шарикоподшипников.

О победе

Нас освободили в апреле 1945 года, ночью гнали по лесу, потом мы 2 суток лежали на полу в большом здании   г. Виттенберга. Одна из нас, Маша, совсем еще дитя, побежала к колонке, набрать воды, но ее там убил снайпер (шли бои за Берлин). Вскоре мы увидели бегущих по асфальту наших солдат с автоматами, впереди был знаменоносец, и все кричали: «Ура! Победа! За Родину! за Сталина»! Мы от радости стали обнимать их и целовать полы шинелей. Но пожилой человек подошел и сказал:  «Уходите отсюда, иначе, вас порвут на куски».

Мы направились домой по дороге Берлин - Варшава, но нас остановили и привезли в госпиталь, где прямым переливанием стали передавать кровь от нас к раненым. Я, ослабленная, потеряла при этом сознание. Чтобы восстановить состояние, мне дали кружку вина и большой ломоть белого хлеба. Там я находилась еще некоторое время.

Позже на пересыльном пункте лейтенант приказал написать свои адреса, заявление, и нас привезли в лагерь. Там заполнили анкету для НКВД, и направили в спецкомендатуру по репатриации иностранных граждан, где я передавала сведения о количестве раненых. Из концентрационного лагеря мы пересылали иностранных граждан, в основном это были французы и итальянцы. Американцев было только 120 человек. Посылали учиться в школу переводчиков, но я побоялась и отказалась.

Лапенко Александра Гавриловна

Возраст: 94 года

После войны: работала на ш. №6 «Центросоюз» счетоводом

О начале войны

Жила тогда в п. Дубовом, где стояла артиллерийская часть нашей Армии. Мне было 17 лет к началу войны, а в 18 уже забрали на фронт под Красный Луч как комсомолку. Была зачислена радиотелеграфисткой в батальон связи.

Сначала связь держали по проводам, которые наматывались на катушку, и надевались на связиста. Передавали сведения по маленькой радиостанции «Кофик». В мои обязанности входило печатать и принимать телеграммы условными кодами по микрофону.

О страхе

Конечно, было страшно, очень страшно всем… Ведь смерть была несколько раз близко. Я помню, отдежурила однажды, прилегла отдохнуть. Слышу - подружка будит меня: «Танки прорвались»… Все побежали по своим машинам, наш водитель растерялся, и не смог завести сразу. Мы поехали по лесной дороге, где шли обозники, и миновали обстрел.

Еще было страшно, когда мы пришли на крымскую землю, пересекали залив с Черного моря по болотистой местности через установленный мост. Получилось так, что немцы находились значительно выше нашего расположения, все просматривали, поэтому мы двигались ночью, без света фар. Просто впереди колонны шел командир с фонарем в руках. Немец все  равно бил по мосту, снаряды пробивали дыры в нем, а саперы латали эти места досками.

О памяти

Все воспоминания тревожные, трудные, тяжело пережитые, ведь весь народ страдал. Были такие случаи, когда мы всей частью сидели голодные.

Во время несения службы

Однажды на рассвете в наше расположение прорвались танки. Уходя по густой росе, надо было нести на себе тяжелую 22 килограммовую радиостанцию (РБ называлась). Кроме этого, батареи к ней, оружие, да и вещмешок с котелком и ложкой не бросишь. А самолеты так низко опускались и строчили по нам… Мы отступили где-то около 5 км, на второй фронт. Оказалось, что только приготовленная каша в полевой кухне на колесах осталась немцам. Мы не успели ее подцепить к уходящим машинам, и в итоге пришлось питаться несколько дней сухим пайком.

О понимании

Командиры относились к нам неплохо, но и мы старались служить, как надо. Один раз чуть не заработали мы с подругой несколько дней гауптвахты. Это было в Белоруссии на ж/д станции. Мы с ней пошли искать воду, чтобы обмыться, но не успели к отправлению состава. Догоняя последний вагон, думали, что не успеем, но кто-то увидел нас из окна, и нажал на стоп-кран. Крепко нас пожилой генерал ругал, но потом понял и простил.

О победе

О ней узнали по радио в Прибалтике, где мы стояли. Домой в Свердловск возвращались через Польшу пешком.

Надежда Коломиец