Виктория Акмаева: «Я жива и здорова!» История свердловчанки, которая победила новый вирус

В последние недели данные о количестве заболевших коронавирусом свердловчане ждут, как сводки с фронтов. Несмотря на то, что число инфицированных уже перевалило за сотню, никто до этого времени не поделился личным опытом течения новой болезни. Параллельно официальным данным по городу ходит множество слухов, в центре которых оказалась недавняя пациентка инфекционного отделения СГБ №2, врач-кардиолог Виктория Акмаева. Чтобы развеять домыслы и подтвердить факты, свою историю Виктория Юрьевна решила поведать сама, так что представляем рассказ из первых уст

- Возможно кто-то из больных в кардиологическом стационаре был бессимптомным носителем инфекции, - говорит врач и пациент в одном лице, - но по моим предположениям заразилась я во время дежурства в приемном отделении. На Пасху, 19 апреля, смена была тяжелая, поступило много больных, в том числе и с температурой. Приезжих из-за границы среди них не оказалось, но люди могли и покривить душой, ведь прекрасно знали, что их отправят на карантин.

О заражении

Рано утром, 2 мая, супруг вызвал скорую помощь, и меня  доставили в реанимационное отделение, где стали оказывать помощь, чтобы я могла раздышаться. Также начали проводить симптоматическое лечение, а для профилактики пневмонии и нефрита  колоть  ударные дозы эффективных антибиотиков. В этот же день  взяли анализ на коронавирус. Когда через двое суток пришел результат, который оказался положительным, меня сразу перевели в инфекционное отделение.

Спустя пару дней с тем же диагнозом сюда попала моя сотрудница, а потом еще несколько работников кардиологии. Однако с клиническими проявлениями была только я, а у остальных шести человек не было ни повышенной температуры, ни кашля. Коллеги даже недоумевали, что они делают в больнице. Они получали витамины и противовирусные препараты. На 11-15-й день у них взяли анализы, которые оказались отрицательными, и тогда всех выписали. Так что, как врач могу еще раз подтвердить, что антивирусные препараты работают. Ну а я «хлебнула» больше других: задышка держалась дней пять, было очень тяжело, потом я пошла на поправку – в одночасье стало легче.

После моей госпитализации у нас провели обязательную дезинфекцию. Приехали сотрудники санстанции и дезрастворами забрызгали всю квартиру. Протерли ручки, окна, зеркала. Причем не только, где я живу, но и в маминой квартире. Сразу взяли мазки у всех контактных родственников

В стационаре я пролежала 21 день. Максимальная температура у меня повышалась до 38, один раз. На первый взгляд начало болезни легкое,  что не дает людям здраво оценить ситуацию и сразу обратиться за медпомощью. Ну кто с температурой 37,2 пойдет к врачу?  Мы же и сами умеем бороться – парацетамол выпил и порядок! А когда начинаются более серьезные симптомы, такие как боль в грудной клетке и удушье, тогда деваться некуда.

О режиме самоизоляции

Когда я почувствовала недомогание, сразу перешла в отдельную комнату, заставила надеть всех домочадцев медицинские маски и обрабатывать спиртом руки и ручки дверей. Еду мне в комнату приносил муж, а в санузел я выходила  обязательно в маске и перчатках. Уверена, что благодаря этим  мерам муж и свекор  не заразились.

Чтобы перевезти меня из реанимации в инфекционное отделение, приехала скорая помощь. Из нее вышли два фельдшера, одетые в противочумные костюмы. Несмотря на то, что как медик я была к этому готова, неожиданно меня охватила паника: «Куда я еду, и как дальше буду жить?» В больнице врач на обход ко мне приходил в такой же экипировке: респиратор, очки, халат из плотной ткани. Валерий Леонидович – очень щепетильный и скрупулёзный человек, он говорил: «Я одеваюсь целых двадцать минут!» Так же были одеты все медсестры и санитарки.

Несколько дней я находилась в боксе в полной изоляции, не могла даже выйти в коридор. Маленькое окошко в коридор стало моим окном в мир. От того, что я не видела людей и не могла общаться, вскоре развился психоз - пришлось пить успокоительные.  Родные мне передали интересную книгу, которую я начала читать еще дома, и просто не могла оторваться, но в больнице я ее даже не раскрыла. Я по жизни оптимист, но оказавшись, так сказать, «по другую сторону баррикад»,  в голову приходили даже такие мысли: « А если я уйду в мир иной? Зачем она вообще нужна, эта книга?» Там я находилась дней пять, потом меня перевели в палату, где было два человека, с ними стало немного веселее.

О выздоровлении

В ходе болезни я столкнулась с осложнениями, так что без пневмонии  не обошлось. Но благодаря тому, что я начала сразу принимать эффективные антибиотики и противовирусные препараты в большой дозе, перенесла заболевание в средней тяжести. Однако есть и тяжелые формы, перед которыми медики оказались бессильными - недавно мы потеряли двух врачей. Одним из них была женщина, которая со мной пролежала в палате 2 часа, и так как содержание кислорода в крови понизилось до критического уровня, ее перевели в реанимацию, где она и скончалась.  Конечно же, и возрастная группа и сопутствующие заболевания здесь сыграли не последнюю роль, но я считаю, что решающим в этом вопросе является своевременно начатое лечение.

После выписки я старалась без особой надобности не выходить из дому, ведь соседи от меня шарахались и разбегались врассыпную. Но период изоляции я прошла, к тому же должна была проведывать маму, поэтому я обратилась к людям: «Уважаемые соседи, это не вы должны меня бояться – я стерильна, у меня три анализа отрицательные. А вот что у вас, никто не знает, так что это мне надо обходить вас десятой дорогой» На вопрос: «Что же нам делать?», я как врач порекомендовала всем сдать анализ, ведь как показывает практика, заболевание это иногда протекает абсолютно бессимптомно

Я не знаю, насколько стойкий к этому заболеванию теперь мой иммунитет. Это же не ветрянка и не корь, где он вырабатывается на всю жизнь. Конкретно по этому вирусу еще нет разработок, ведь существует больше сорока разновидностей вируса, и я переболела лишь одним из них. Так что, точно можно сказать, что к оставшимся никакого иммунитета у меня нет. Думаю, пока не изобретут вакцину, мы от него не избавимся.

О работе инфекционного отделения

В инфекционном отделении работать сможет не каждый. Мало того, что коллектив трудится в условиях повышенной опасности, свои обязанности все выполняют в соответствующей экипировке. Так что за смену с них сходит «сто потов». Представьте, на них надето несколько медицинских халатов, очки и респиратор. Как врач я подтверждаю, что необходима именно такая защита. Только так и больше никак, иначе заразятся все.

К тому же бригада (врач, медсестры, санитарочки) заходит на две недели, и это время они просто живут там. Они фактически не отдыхают, потому что понимают, что все недоработки усиливают нагрузку на тех, кто заступит после них. К тому же, если  сотрудники сами заболеют, мало того, что их положат сюда же, так еще и останутся они без премии, ведь это означает,  что работа выполнена с нарушением. Так что, если бы я там работала, надела бы еще один халат.

Однако там работают настоящие профессионалы. Благодаря квалифицированному лечению и должному контролю со стороны главврача Валерия Николаевича Рожкова, высокому профессионализму зав. отделения Веры Николаевны Рожковой и врача

Валерия Леонидовича Соколова сотрудники кардиологического отделения выписались с выздоровлением.

Мнение врача

Я продолжаю принимать противовирусные препараты и витаминные комплексы D и C, а также цинксодержащие лекарства. Несмотря на то, что я переболела коронавирусом в средней тяжести, считаю эту инфекцию очень опасной. Ведь тяжелое течение просто изматывает человека, порой, в течение 12-14 дней невозможно сбить высокую температуру более, чем на 2-3 часа. Когда наши органы работают при температуре 38 и выше, они не могут выполнять свои функции, при этом часто развиваются осложнения.

Маску на работе я носила всегда, но, выйдя из палаты после обхода, могла ее снять.Теперь я этого делать не буду ни в коем случае. Я, конечно же, готова поделиться с коллегами своим опытом течения болезни, но они и сами знают, как лечить вирусную пневмонию. На штативе для капельницы утром висит пять флаконов и столько же вечером до тех пор, пока температура не снизится. И лишь потом один можно убрать, да я бы и не убирала – надо  семь дней капать, как положено. Это прописные истины, которые знают все, кто работает с инфекционными больными. «Половинчатые» меры тут не проходят.

Я рекомендую не ждать, пока болезнь чем-то проявится. Как только поднялась температура до 37,2-37,5 градусов, нужно сразу обращаться к врачу. У вас возьмут анализ – если коронавируса нет, то лечим ОРВИ, а если результат положительный, то в инфекционку надо бежать бегом, ведь самолечение может обернуться трагедией. При появлении первых признаков простуды не стоит дожидаться температуры, необходимо сразу покупать противовирусные препараты, благодаря рекламе, все они на слуху. Возможно, это и не предотвратит заболевание, но значительно понизит тяжесть его протекания.

Меня уже выписали, но я взяла отпуск, хочу немного восстановиться, да и чтобы люди меня не боялись. Ведь по городу ходили такие слухи, что я умерла в реанимации, потом через пару дней судачили, что меня перевезли в Луганск, и я там умерла. Тогда я этого не знала, но вот недавно встретила знакомую, которая смотрела на меня с изумлением: «А мне сказали, что вы умерли!»  В народе есть примета, если о человеке говорят, что он умер, то  жить он будет долго.  Думаю, что по-другому и быть не может – я жива и здорова!

Лилия Голодок