«Я по сараям прятаться не буду!» Памяти свердловчан, погибших на СВО

Об Олеге Бутко рассказала его тетя Раиса Ивановна:

– Родился племянник 31 марта 1973 года. Учился в 9 школе. Учеба давалась хорошо, но настоящей отдушиной для него было изобразительное искусство. На уроке он рисовал то, что задавал учитель по программе, а вот дома – на вольную тему, и в основном это была техника: машины и танки. 

Мы с сестрой были очень дружны. Зять наш родом из Полтавы, и когда они ездили к его родственникам, когда я была еще не замужем, всегда брали меня с собой. Когда я вышла замуж, мы жили неподалеку, и уже общались семьями. Разумеется, наши мальчишки (а у нас их было по двое) были очень дружны. Детишками они по весенним ручьям пускали бумажные кораблики, а подростками уже гоняли в футбол. Племянников я любила, как своих детей, тем более Олег еще и мой крестник. Он, даже будучи взрослым, меня всегда называл крестной. Сестра, когда еще ходила в положении, сразу сказала: «Кто бы ни родился, мальчик или девочка, крестной буду я». Его не только в храме крестили, но и была торжественная регистрация во дворце культуры. Помню, как держала его двухмесячного в одеялке. 

Но время шло своим чередом. После школы крестник поступил в свердловский филиал Алчевского горно-­металлургического института, закончил при нем и аспирантуру. После этого окончил юридический институт. Долго работал горноспасателем. Выйдя на пенсию по выслуге лет, в октябре 2021 года он перешел работать на шахту им. Войкова, а в феврале 2022 года был мобилизован. 

Служил племянник под Харьковом, в Изюме. Гражданская жена возила ему посылки в часть в Луганск, а оттуда их передавали ему. 

С февраля и до сентября он ни разу не был дома. Его отпустили лишь тогда, когда он получил ранение в ногу. После лечения в госпитале его отправили на восстановление домой. Когда сестра нам об этом сообщила, мы с мужем сразу пришли его проведать. Нога была в гипсе, и он по дому передвигался с трудом. До декабря он был на больничном, а потом его снова поставили в строй. Мы предлагали ему остаться, ведь были примеры, когда мужчины прятались или выезжали из города. На что он коротко ответил: «Я по сараям прятаться не буду!»

Мы проводили его 3 декабря. Он выходил на связь до 20 декабря, а потом звонков не стало. Тогда воевали и оба моих сына, и с ними также надолго обрывалась связь. Сначала мы воспринимали это нормально, просто ждали. Потом стали переживать, вскоре стали искать командование, но оно нас нашло само. Крестник погиб 2 февраля 2023 года, а сестре сообщили об этом только 13 числа. Это случилось под Белогоровкой, он получил осколочные ранения в шею и голову, и умер на месте. Ему было 49 лет. Проститься с ним пришло столько бывших сотрудников, что на отпевании у гроба они стояли в несколько рядов. Похоронили Олега в Шарапкино, рядом с отцом. К сожалению, наградами не отмечен. Эта потеря сильно подкосила сестру, которая долго болела сахарным диабетом, и вскоре умерла. 

Он был заботливым сыном: когда шел в гости к родителям, всегда набирал полный пакет продуктов, чтобы с запасом. Свою участливость он проявлял и по отношению к нам с мужем. Когда мы заболели коронавирусом, Олег с женой постоянно приезжали, привозили лекарства и тормозки, причем не только нам, но и сыну, который за нами присматривал. Сын, конечно же, мог приготовить что­-то на скорую руку, к примеру, яичницу, но больше хотелось наваристого супчика. С женой они прожили 14 лет, но детей у них, к сожалению, нет. 

Олег дружил со спортом, занимался на тренажерах, бегал на стадионе. А еще с детства обожал плескаться в воде. Будучи взрослым любил все водные процедуры, и для этого на усадьбе построил баньку. Сам заготавливал дрова, топил. Когда в гости приходили мои сыновья, он всегда говорил: «Сейчас протоплю баньку, там и пообщаемся!» Теперь разговаривать некому – один из моих сыновей тоже погиб. 

«Даже наша бабушка воевала, да и Галю я не брошу!»

О Максиме Петрикине рассказала его мама Валентина Константиновна:

 – Родился сын 1 ноября 1982 года в Шарапкино. Учился во второй школе, после девятого класса пошел в вечернюю школу, затем освоил профессию водителя. Работал по специальности, но вскоре поступил в Восточно-украинский национальный университет. По окончании не стал работать менеджером, а 10 лет трудился на полигоне охранником. В 2022 году его мобилизовали. Сын попал в шестой казачий полк, который располагался в Ирмино. Служил гранатометчиком. Стоит отметить, что у мужа дед был чистокровный казак. Удивительно, но командиром у Максима была женщина лет 50­-ти. 

В марте Максим получил контузию. Ребята сидели в какой­-то канаве, было холодно, они развели костерок. Кто­-то из бойцов попросил закурить, сын дал пареньку сигарету, а сам отошел по нужде. В это время случился прилет: ребята все полегли, а сын получил контузию. 

Когда Максим лежал в госпитале, я снова стала ему говорить, чтобы он вернулся домой, на что он ответил: «Мам, даже наша бабушка воевала (это моя мама, она была водителем), да и Галю я не брошу!» Она была строгая, но ребята ее уважали. Максим говорил: «Когда Галя идет в баню, я сижу под дверью, чтобы ее никто не потревожил!» Когда сын погиб, именно командир помогла нам финансово. 

Погиб Максим в ДТП 2 сентября 2023 года. Их отпустили в увольнение. Он отправился домой на сутки. Я перестирала все его вещи, оладушек нажарила, чаю заварила, и мы полночи с ним проговорили на кухне. Наутро он вызвал такси, приехала женщина, которая взяла с собой покататься свою племянницу. На трассе Луганск­-Алчевск возле села Малая Тарасовка водитель не справилась с управлением и авто попало в ДТП. Все трое погибли. 

Когда я пыталась проявить эмоции и поцеловать его в щечку, сын всегда уклонялся: «Мам, ну я же не маленький!» А вот когда он прощался последний раз, сам обнял нас с отцом и поцеловал. Они выехали втроем, я машину перекрестила и со спокойной душой стала заниматься своими делами. Я не могла и представить, что видела Максима живым в последний раз. Я настолько была уверена, что с моим сыном ничего плохого не случится, что пережить это потрясение была не в силах, и в голову лезли самые страшные мысли. От совершения непоправимых поступков меня остановил муж, сказав, что, если я отправлюсь к сыну по своей воле, то мы точно там не встретимся. У меня двое детей, а вот у мужа он единственный. Похоронили сына на Аллее славы. Два месяца он не дожил до сорокалетия. 

Максим был женат, вместе они прожили 17 лет. В свое время торговал на рынке дисками, и к нему подошла девушка, которая ему сразу понравилась. Вскоре она стала его женой. Они очень разные: сын смуглый, чернявый, а невестка белокурая, к тому же хрупкая – когда они поженились, она весила 45 килограммов!

У них растет сын, сейчас ему 15 лет, это моя отрада. Мальчишка живенький, играет в футбол. Когда не стало Максима, они переехали в Москву. Замуж она так и не вышла, хотя уже прошло три года. Если ранее с невесткой у нас были отношения, я бы сказала, слегка натянутые, то сейчас мы общаемся, как мама и дочь! Они с внуком нам звонят практически каждый вечер. 

В свое время я увлекалась вышивкой, и всем своим близким вышила иконы, и семье сына тоже. Мне приятно, что невестка их взяла с собой, и они оберегают их московское жилье. Они живут в Раменском, и в школе, где учится внук, есть музей. В экспозиции, посвященной героям СВО, есть и фото моего сына. 

Супруг держал голубей, а сын часто ездил по выставкам, пополнял его коллекцию. Максим очень любил рыбалку, при том, что рыбу он не ел. Его увлекал сам процесс ловли, и он объездил все ставки. В основном это были небольшие рыбешки, но несколько раз он привозил добычу килограмма на три. 

Известен случай в городе, когда двое ребят поехали на рыбалку и угорели в машине – это были его друзья, и он собирался ехать с ними, но его вызвали на работу. Сын очень тяжело пережил эту потерю. 

У нас усадьба большая, во дворе три беседки, и часто к нему молодежи приходило человек по десять. Сейчас мне часто звонят его друзья, предлагают помощь. 

В памяти осталось много теплых моментов. Когда сын был еще маленьким, только мы вышли из дома, он говорит: «Мама, ты умеешь через лужи прыгать?» Я не успела ответить, а он уже показал мастер­-класс. Ну, что – пошла переодеваться! Я такой человек, что мириться мне тяжело, и он в этом пошел в меня. Когда мы расходились во мнениях, сын приходил и молча протягивал мне подарок. То коробку конфет, часто «Рафаэлло» (вместо тысячи слов), то комнатный цветок. В память о сыне мне осталась огромная монстера. 

У нас дом большой, у каждого своя комната. В комнате у Максима стоят его фотография и ваза с живыми цветами. Если муж там сидит по нескольку часов, то я захожу, чтобы поменять цветы. Я еще работаю, и среди людей мне, вроде бы, немного легче. 

Страницу подготовила Лилия Голодок